(Н. Ярошенко "Сестра милосердия")
Николай Гумилев
«Сестре милосердия»
Нет, не думайте, дорогая,
О сплетеньи мышц и костей,
О святой работе, о долге…
Это сказки для детей.
Под попреки санитаров
И томительный бой часов
Сам собой поправится воин,
Если дух его здоров.
И вы верьте в здоровье духа,
В молньеносный его полет,
Он от Вильны до самой Вены
Неуклонно нас доведет.
О подругах в серьгах и кольцах,
Обольстительных вдвойне
От духов и притираний,
Вспоминаем мы на войне.
И мечтаем мы о подругах,
Что проходят сквозь нашу тьму
С пляской, музыкой и пеньем
Золотой дорогой муз.
Говорим об англичанке,
Песней славшей мужчин на бой
И поцеловавшей воина
Пред восторженной толпой.
Эта девушка с открытой сцены,
Нарумянена, одета в шелк,
Лучше всех сестер милосердия
Поняла свой юный долг.
И мечтаю я, чтоб сказали
О России, стране равнин:
— Вот страна прекраснейших женщин
И отважнейших мужчин.
Алексей Толстой Хождение по мукам-Даша была сестрой милосердия
Сестра милосердия
Уж, наверное, ягоды спелые,
Нам не видно в окно палисад,
А в палате стерильные, белые
Стены розовым красит закат.
Но леченье идет без усердия,
А зачем? Мне осталось дня три.
Погоди-ка Сестра Милосердия,
Посмотри на меня, посмотри.
Посмотри на меня некрасивого
(Я и раньше-то был некрасив) .
Посмотри, я прошу тебя, милая.
Что ж ты плачешь, губу прикусив?
На Ордынке, у церкви в безветрие
Нам болтать бы с тобой до зари.. .
Ах, Катюша, Сестра Милосердия,
Посмотри на меня, посмотри.
Вот и все. Вот и больше не надо.
Скоро ангелы в путь протрубят.
Эту, в свете вечернем, ограду,
Этот теплый июль и тебя
Позабыть не успею до смерти я,
Ведь и впрямь мне осталось дня три.
Ради Бога, Сестра Милосердия,
Не смотри на меня, не смотри.
Не смотри, когда утром остывшего
Мужики меня вниз понесут.
Попроси за меня у Всевышнего
Не затягивать божеский суд.
И когда окажусь в земной тверди я,
И наполнится карканьем высь -
В этой церкви, Сестра Милосердия,
Помолись за меня, помолись.. .
Помолись.. .
1990
В. Высоцкий
…
В других веках, годах и месяцах
Все женщины мои отжить успели.
Позанимали все мои постели,
Захвачены все мои одра смертные,
Будь это снег, трава иль простыня.
Заплаканные сёстры милосердия
В госпиталях обмыли не меня.
…
Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем - так учили нас.
Одним движеньем - только в этом жалость.. .
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: "Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться - беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки".
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.
Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты.. .
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!
Сестра, ты помнишь как из боя, Меня ты вынесла в санбат? - Остались живы мы с тобою, В тот раз, товарищ мой и брат. На всю оставшуюся жизнь, Нам хватит подвигов и славы, Победы над врагом кровавым, На всю оставшуюся жизнь. На всю оставшуюся жизнь.
Горели Днепр, Нева и Волга, Горели небо и поля. Одна беда, одна тревога, Одна судьба, одна земля. На всю оставшуюся жизнь, Нам хватит горя и печали. Где те, кого мы потеряли? На всю оставшуюся жизнь. На всю оставшуюся жизнь.
Сестра и брат, взаимной верой, Мы были сильными вдвойне. Мы шли к любви и милосердью, В немилосердной той войне. На всю оставшуюся жизнь, Запомним братство фронтовое, Как завещание святое, На всю оставшуюся жизнь. На всю оставшуюся жизнь.
На всю оставшуюся жизнь, Запомним братство фронтовое, Как завещание святое, На всю оставшуюся жизнь.