Игра в бисер. Полеты во сне без компаса. Территория №5.

"Выйдя к границам Восточной Пруссии, Советская Армия натолкнулась на так называемый вал «Великая Германия» , простиравшийся на глубину до шестидесяти километров. Лишь на линии внешнего оборонительного обвода, окружавшего Кенигсберг, стояло девятьсот дотов. Отдельные форты носили названия прославленных прусских полководцев: Врангеля, Гнейзенау.
По дорогам идут на Кенигсберг советские войска. Бредут в грязи пехотинцы, ползут, лязгая гусеницами, танки, громыхает артиллерия.
А моряки идут морем вдоль берега, чтобы тоже принять участие в битве за Восточную Пруссию.. .
Но аванпорт Кенигсберга — его морские ворота были еще на замке. Крепость Пиллау держалась. Это была первоклассная, неоднократно модернизированная крепость. В учебниках истории с гордостью упоминалось о том, что в свое время ее не сумел взять Наполеон.
После падения Кенигсберга в Пиллау продолжали беспрерывно поступать подкрепления из Данцига (Гданьска) по узкой косе Фриш Неррунг, перегораживавшей залив. Для того чтобы взять Пиллау, нужно было перехватить косу клещами. Сделать это приказали морякам.. .
«…Пиллау в ожидании… кладбище… взять на борт пассажира… условному сигналу «Ауфвидерзеен»… »
Итак, «Летучий» — в Пиллау! По крайней мере, был там в момент отсылки донесения. Будем надеяться, еще не ушел.. .
— Вот бы меня в Пиллау с корабельным десантом! Я бы пошуровал там! Вскрыл бы подводную лодку, как консервную банку, выковырял оттуда этого пассажира!
— А вы не волнуйтесь, капитан лейтенант! — сказали ему. — Вскроют вашу «консервную банку» без вас. Все будет нормально. Занимайтесь своим делом. Спокойно высаживайте десант, топите корабли!. .
Вокруг был притихший город пепелище. Сюда бы специальными эшелонами этих фабрикантов оружия, военных монополистов, всю злую, жадную свору! Взять бы за шиворот их, встряхнуть, ткнуть носом в эти кучи щебня, в свернувшуюся клубком железную арматуру, в то, что осталось от знаменитого некогда Кенигсберга! Смотрите! Осознайте! Прочувствуйте! Это вы превратили его в пепелище, ибо такова неотвратимая сила отдачи на войне!... "
Леонид Платов "Секретный фарватер"

Иммануил Кант

Сижу за ширмой. У меня
Такие крохотные ножки. .
Такие ручки у меня,
Такое темное окошко.. .
Тепло и темно. Я гашу
Свечу, которую приносят,
Но благодарность приношу.
Меня давно развлечься просят.
Но эти ручки.. . Я влюблен
В мою морщинистую кожу. .
Могу увидеть сладкий сон,
Но я себя не потревожу
Не потревожу забытья,
Вот этих бликов на окошке
И ручки скрещиваю я,
И также скрещиваю ножки.
Сижу за ширмой. Здесь тепло
Здесь кто то есть. Не надо свечки
Глаза бездонны, как стекло.
На ручке сморщенной колечки
А. Блок

Если вспомнить, что Калининград изначально был Кролевец, а затем Кёнигсберг, то как же здесь без Гофмана? Сын Кенигсберга.

"Стой! Вот кафе-Руаяль.
Приветливого человека, что стоит в дверях зовут Байерман.
Вот это хозяин.. . Войдем.
Заведение отменное; впереди -самая превосходная берлинская кофейня, за ней великолепная ресторация. Место встреч элегантных, образованных людей. Здесь можно часто увидеть интереснейших личностей.
Но кто это там за столом, вон тот маленький юркий человечек с вечно подергивающимся лицом, с движениями забавными и в то же время жутковатыми? Это советник апелляционного суда Гофман, написавший "Кота Мурра""и, вслед за Генрихом Гейне, "Эликсиры Сатаны", "Фантазии в манере Калло", "Ночные рассказы", "Крошку Цахеса" и,
разумеется, "Серапионовых братьев".
"СЕРАПИОНОВЫ БРАТЬЯ"
Часть первая.
Первое отделение
... Нет, как ни придумывай, а горького убеждения, что прошлое никогда, никогда не вернется, нельзя ничем ни прогнать, ни уничтожить!
Напрасен труд бороться с неодолимой силой всесокрушающего времени! Туманные картины канувшего в вечную ночь минувшего, наполняя наше существо, дразнят и мучат его, как тяжелый сон, и неужели, глупцы, можем мы мечтать восстановить мыслью в прежней свежести ту частицу нашего "я", которая существовала когда-то? Покидая на долгое время любимую женщину или дорогого друга, мы теряем их навсегда, потому что никогда при новом свидании не найдем ни себя, ни их похожими на то, чем мы были прежде.. .

Еще раз спасибо Даниэль Кот!
Наверное, в военной литературе об этой территории много, но я не читала.
Кант, конечно, но его к литературным событиям причислять наверное неправильно.
Вот помню книгу Юлиана Семенова


Поиски Янтарной комнаты там точно велись.

В Калининграде живет Евгений Гришковец. Очевидно, какие-то его вещи там написаны, задуманы.
А больше ничего не знаю, хотя была там два раза, и в Калининграде и в Светлогорске, и на Куршской косе(и в нашей части и в Литовской)
Но писали, как правило о Литовской
Вот у Вознесенского, вспомнилось
...
И латышская мама
над ташкентским склоняется шкетом.
Манит Нида каймами...
...
Вот, кажется,на Куршской косе, в Ниде был дом творчества, но это в Литве, а не в Калиниградской области.

В Калининграде жил и работал очень хороший писатель К. Бадигин.
Перед войной капитан Бадигин три года дрейфовал в Ледовитом океане на знаменитом «Седове» . О дрейфе у него есть книжка - "Три зимовки во льдах Арктики", - вышла еще перед войной.
Книга «Путь на Грумант", о древних русских мореплавателях, проложивших пусть к острову Шпицберген (Груманту) . Очень хорошая книга, читается с большим интересом. Я знаю еще две книги (повесть) «Чужие паруса» и «Кораблекрушение у острова Надежда» Больше, к сожалению, его книг не читала.
Почему так подробно пишу? Первое – люблю писателей, и маринистов в частности, пропустивших через себя, т. е. , знающих о чем пишут. Второе – люблю Калининград. Прожила там три года.