Игра в бисер. Сосредоточенность 4.

Этот рассказ Лиханова, конечно, надо приводить полностью, но не поместится, так что, несколько отрывков, практически наугад.

Альберт Лиханов

Детская библиотека

... – так вот в третью военную осень, сразу после каникул, я записался в библиотеку.
...Помнишь ли ты свою первую книгу? Нет, не ту, что прочитала бабушка или мама возле постели, когда у тебя была ангина и тебе отчего-то хотелось плакать над каждой страницей, и не ту тонкую книжицу, по которой ты, словно птенец, пробуя звуки собственного голоса, складывал из букв знакомые слова. Нет, я спрашиваю про книгу, которую ты выбрал – или тебе помогли выбрать – среди множества других, которую ты раскрыл дома, оставшись один, и которая навсегда запала в твою память чудесными мыслями, волнующими словами, чернотой отчетливых, красивых букв, рисунками, переплетом – прекрасным или вовсе неказистым и даже запахом – резким запахом типографской краски, смешанной с клеем, или запахом какого-то другого дома, в котором, перед тем как оказаться у тебя, побывала эта книга? Я помню очень хорошо.
...– Мы Пушкина пока не учили. Только сказки читали. Татьяна Львовна становится совершенно непохожей на себя. Как только что превратилась она из кокона в бабочку, так и теперь мгновенно превращается из забавной и странной старухи в строгую учительницу, перед взглядом которой чувствуешь себя неуютно. – Запомни! – говорит она. – Пушкина нельзя учить. Его надо любить. К Пушкину надо спешить. Как на свидание! Понимаешь? И тогда… тогда… Я быстро даю себе слово, что больше ни за какие коврижки не приду сюда. Вот уж не ожидал! За что меня стыдить, если мы на самом деле, тьфу ты, если нам на самом деле не задавали это стихотворение Пушкина? И вот, надо же, при девчонках стыдить меня. За что? Я опустил голову, прикусив губу: не хватало еще разреветься тут. А Татьяна Львовна воскликнула: – Друзья мои! Мой замечательный актив! А давайте-ка мы устроим городской конкурс! Юные чтецы Пушкина! Как прекрасно звучит! И как это важно нынче! Девчонки во главе со Светкой что-то трещали, но я не слушал. Я поднялся и стал натягивать свое пальто, американский подарок. Я надеялся исчезнуть в суете, раствориться в этом зале, чтобы больше не появляться в закутке с вечно кипящим чайником, но вдруг почувствовал на своем плече руку. Татьяна Львовна как-то тихо зашла мне за спину, повернула лицом к девчонкам и теперь держала меня за плечо. В другой руке у нее была толстенная книга в зеленом переплете и золотыми буквами на нем. – Вот Пушкин, – сказала она изменившимся, дрогнувшим голосом. – У него необыкновенная судьба. Он эвакуирован из Ленинграда. Эвакуировался вместе со мной. Татьяна Львовна закашлялась, точно поперхнулась. Потом произнесла еще тише: – Пушкин, Лермонтов и Гоголь, три великих писателя. Я не могла представить себя без них. Возьми, Коля, эвакуированного Александра Сергеевича. Почитай с бабушкой и мамой. Лучше всего вслух. Это собрание сочинений в одном томе. Издание Вольфа. Книга моей юности. Я протянул руку, но Татьяна Львовна отдала книгу не сразу. Она быстро глянула на меня, улыбка скользнула по ее лицу. Татьяна Львовна передавала мне огромный красивый том так, чтобы я не сразу, а постепенно почувствовал его тяжесть. Я протянул вторую руку, конечно, я мог держать такую громадную книгу только двумя руками, да и то изо всех сил, – и тогда библиотекарша, наконец, отпустила том. Кажется, я даже покачнулся и принял Пушкина к себе. Вышло так, что мы обнялись с великим поэтом. Вернее, это я обнял его.

Здравствуй, Коля, милый мой, друг мой ненаглядный! Во первых строках письма шлю тебе привет. Вот вернешься ты, боюсь, занятой, нарядный, Не заглянешь и домой - сразу в сельсовет. Как уехал ты - я в крик. Бабы прибежали: (Ой, разлуки, - говорят, - ей не перенесть). Так скучала за тобой, что меня держали, Хоть причина не скучать очень даже есть. Тута Пашка приходил - кум твой окаянный, Еле - еле не далась, даже счас дрожу. Он три дня уж, почитай, ходит злой и пьяный, Перед тем как приставать, пьет для куражу. Ты, болтают, получил премию большую, Будто Борька, наш бугай - первый чемпион. К злыдню этому быку я тебя ревнуюИ люблю тебя сильней, нежели чем он. Ты приснился мне больной, пьяный, злой, угрюмый, -Если думаешь чего - так не мучь себя: С агрономом я пршлась - только ты не думай-Говорили мы весь час только про тебя. Я - то ладно, а вот ты? Страшно за тебя-то! Тут недавно приезжал очень важный чин, -Так в столице, говорят, всякие развраты, Да и женщин, говорят, больше, чем мужчин. Ты уж, Коля, там не пей, потерпи до дому. Дома можешь хоть чего, можешь хоть в запой. Мне не надо никого, даже агроному, -Хоть культурный человек - не сравнить с тобой. Наш амбар в дожди течет, прхудился, верно. Без тебя невмоготу - кто создаст уют? Хоть какой, но приезжай - жду тебя безмерно... Если можешь, напиши, что там продают
-------------------------------------------------------




Не пиши мне про любовь, не поверю я. Мне вот тут уже дела твои прошлые! Слушай лучше: тут с лафсаном материя, Если хочешь, я куплю - вещь хорошаяВодки я пока не пью, ну ни стопочки! Экономлю и не ем даже супу я, Потому что я куплю тебе кофточку, Потому что я люблю тебя, глупая. Был в балете - мужики девок лапают, Девки все как на подбор - в белых тапочках. Вот пишу, а слезы душат и капают: Не давай себя хватать, моя лапочка! Наш бугай - один из первых на выставке, А сперва кричали, будто бракованый. Но очухались, и вот дали приз-таки-Весь в медалях он лежит, запакованный. Председателю скажи, пусть избу моюКроет нынче же, и пусть травку выкосют, -А не то я телок крыть - не подумаю: Рекордсмена портить мне - на-кось, выкуси! Пусть починют наш амбар - ведь не гнить зерну! Будет Пашка приставать - с ним как с предателем! С агрономом не гуляй, - ноги выдерну, -Можешь раза два пройтись с председателем. До свидания, я - в ГУМ за покупками: Это вроде наш лабаз, но со стеклами. Ты мне можешь надоесть с полушубками, В сером платьице с узорами блеклыми. Тут стоит культурный парк по-над речкою, В нем гуляю и плюю только в урны я, Но ты, конечно, не поймешь - там, за печкою, Потому - ты темнота некультурная.

Из интервью З. Герда (на мой взгляд Герд один из очагов нашей культуры) "...А вот чем бы я хотел по-настоящему заниматься, так это рассказывать о русской поэзии и читать стихи людям, которым это интересно слушать. Стихов я знаю тысячи. Любовь к стихам связала меня дружбой со многими хорошими людьми — с Марленом Хуциевым, со Швейцерами, с Александром Володиным, Владимиром Венгеро-вым, Петром Тодоровским. Случилось так, что в последние годы жизни Твардовского судьба подарила мне частое общение с этим человеком. Мы много говорили о жизни, об искусстве и, конечно, о поэзии. Во всем, что касалось моей актерской жизни, он стал для меня самым беспощадным критиком. Он и моя дочь Катя. Не понравиться Кате или Александру Трифоновичу — страшнее не было. Их оценки ждал как приговора — боялся, стыдился, просто готов был сгореть со стыда. Твардовский от души смеялся над моим Паниковским, хвалил его. Об актерской работе он судил так профессионально, с таким пониманием, какое и у кинематографистов не часто встречается.
— Вы ведь, наверное, и сами пишете стихи?
— Знаете, был как-то случай: Сергей Владимирович Образцов сломал ногу, ходил в гипсе. Я ему сочинил послание в стихах, чтобы он не огорчался. Ведь Мефистофель тоже отчасти хромал. А Тамерлан? А Байрон? А Гердт? . .Стихи были довольно ловко состроены, я владею техникой, рифмой. Образцов пришел в восторг. «Слушайте, — говорит, — почему вы не публикуетесь? » Я тогда ответил ему, что слишком серьезно отношусь к поэзии, слишком высоко ценю этот дар, чтобы считать себя поэтом. Ведь не все поэзия, что написано в столбик. Набитая рука и поэтический талант — разные вещи. Могу только поражаться бесстыдству сочинителей, публикующих любые плохие стихи. Ведь должен же быть стыд перед белым листом бумаги, когда остаешься с ним один на один. Вот шуточные, пародийные стихи, стихи «на случай» — это другое дело. С ними я могу даже выходить на люди. Одно время я даже выступал с эстрады, пародируя известных поэтов, и как автор пародий и как актер.
— Такое ощущение, Зиновий Ефимович, что все, чем вы занимаетесь, для вас хобби.
- Хобби? Если хотите. Но хобби жутко ответственное... "