Закусывая ветчиной с хлебом, читала она «Двух Диан» ; к ней подходили комиссионеры, предлагая гостиницы, но, не видя в том надобности, так как уже этим утром должна была поселиться у Торпа, Тави оставалась сидеть средь гула и толпы вокзального здания. Меж тем один за другим прибывали утренние поезда; волнуясь и перекликаясь, путешественники неслись шумным водоворотом; гром экипажей, свистки, звук посуды, разносимой буфетной прислугой, и лязг вагонных сцеплений проникали в высоту сводов отлетающим эхом. Когда Монгомери ухватил нижний конец веревочной лестницы, ведущей на форт Калэ (А. Дюма. «Две Дианы» . Прим автора) , шум вокзала назойливо покрыл решительное его дыхание; Тави закрыла книгу, вздохнула и осмотрелась. (А. Грин "Блистающий мир ")
Я прочел первую глaву "Крaткой истории времени", когдa пaпa был еще жив, и у меня возникли зaпредельно тяжелые гири нa сердце от того, кaк, в сущности, мaло знaчит человеческaя жизнь и кaк в срaвнении со Вселенной и в срaвнении с вечностью вообще не вaжно, что я существую. Когдa в ту ночь пaпa уклaдывaл меня спaть и мы обсуждaли книгу, я спросил, знaет ли он решение этой зaдaчи. "Кaкой зaдaчи? " - "Того, что нaшa жизнь тaк мaло знaчит"....(Джонатан Сафран Фоер "Жутко громко и запредельно близко")
Литература
Книга в книге . Что читали герои книг ?
...Я собирался поставить Книгу Песка на место уиклифовской Библии, потом передумал
и спрятал ее за разрозненными томами «Тысячи и одной ночи» .
Я лег, но не
заснул. Часа в четыре рассвело. Я взял мою невероятную книгу и стал листать. На
одной была гравюра – маска. В верхнем углу стояло число, не помню какое, в
девятой степени.
Я никому не показал свое сокровище. К радости обладания
книгой примешивался страх, что ее украдут, и опасение, что она все-таки
небесконечна. Эти волнения усилили мою всегдашнюю мизантропию. У меня еще
оставались друзья – я перестал видеться с ними. Пленник Книги, я почти не
появлялся на улице. Я рассматривал в лупу потертый корешок и переплет и отгонял
мысли о возможной подделке. Я заметил, что маленькие картинки попадаются страниц
через двести. Они ни разу не повторялись. Я стал отмечать их в записной книжке,
и она тут же заполнилась. Ночью, в редкие часы, когда не мучила бессонница, я
засыпал с книгой.
Лето шло к концу, и я понял, что книга чудовищна. То,
что я, не отводивший от нее глаз и не выпускавший ее из рук, не менее чудовищен,
ничего не меняло. Я чувствовал, что эта книга – порождение кошмара, невыносимая
вещь, которая бесчестит и отвергает действительность...
и спрятал ее за разрозненными томами «Тысячи и одной ночи» .
Я лег, но не
заснул. Часа в четыре рассвело. Я взял мою невероятную книгу и стал листать. На
одной была гравюра – маска. В верхнем углу стояло число, не помню какое, в
девятой степени.
Я никому не показал свое сокровище. К радости обладания
книгой примешивался страх, что ее украдут, и опасение, что она все-таки
небесконечна. Эти волнения усилили мою всегдашнюю мизантропию. У меня еще
оставались друзья – я перестал видеться с ними. Пленник Книги, я почти не
появлялся на улице. Я рассматривал в лупу потертый корешок и переплет и отгонял
мысли о возможной подделке. Я заметил, что маленькие картинки попадаются страниц
через двести. Они ни разу не повторялись. Я стал отмечать их в записной книжке,
и она тут же заполнилась. Ночью, в редкие часы, когда не мучила бессонница, я
засыпал с книгой.
Лето шло к концу, и я понял, что книга чудовищна. То,
что я, не отводивший от нее глаз и не выпускавший ее из рук, не менее чудовищен,
ничего не меняло. Я чувствовал, что эта книга – порождение кошмара, невыносимая
вещь, которая бесчестит и отвергает действительность...
Осип Мандельштам
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.
Как журавлиный клин в чужие рубежи, -
На головах царей божественная пена, -
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?
И море, и Гомер - всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
Тэффи "Французский роман"
...Не ходите в театр! Там будут подходить к вам полузнакомые, давно забытые скверные физиономии и, если вы очень сухопары, скажут вам, что вы за лето еще осунулись; если толсты – что вас разнесло; если бледны, спросят, как ваши делишки, и если стары, заметят вскользь, что лета дают себя знать. Намекнут, попрекнут, лягнут и уйдут. Как пузырь на болоте. И вспомнить потом трудно. Было что-то скверное, а в чем дело, даже и не поймешь. Нет, если у вас осенняя неврастения, – сидите дома и читайте французский роман. Это единственное, что может вас спасти. Хороший французский роман среднего французского романиста. Наш русский роман очень беспокоен. То у нас «опрокидонт» , и «дьякон налил по третьей – выпили» , то вдруг изменившая мужу попадья стала зыбиться огненными столбами. Всего этого неврастенику безусловно нельзя. Он либо повесится, либо переколотит всю посуду в доме. Не таков французский роман. Он спокоен, длинен и хорош уже тем, что, при всей своей видимой простоте, ничего общего с действительной жизнью не имеет. . .
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.
Как журавлиный клин в чужие рубежи, -
На головах царей божественная пена, -
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?
И море, и Гомер - всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
Тэффи "Французский роман"
...Не ходите в театр! Там будут подходить к вам полузнакомые, давно забытые скверные физиономии и, если вы очень сухопары, скажут вам, что вы за лето еще осунулись; если толсты – что вас разнесло; если бледны, спросят, как ваши делишки, и если стары, заметят вскользь, что лета дают себя знать. Намекнут, попрекнут, лягнут и уйдут. Как пузырь на болоте. И вспомнить потом трудно. Было что-то скверное, а в чем дело, даже и не поймешь. Нет, если у вас осенняя неврастения, – сидите дома и читайте французский роман. Это единственное, что может вас спасти. Хороший французский роман среднего французского романиста. Наш русский роман очень беспокоен. То у нас «опрокидонт» , и «дьякон налил по третьей – выпили» , то вдруг изменившая мужу попадья стала зыбиться огненными столбами. Всего этого неврастенику безусловно нельзя. Он либо повесится, либо переколотит всю посуду в доме. Не таков французский роман. Он спокоен, длинен и хорош уже тем, что, при всей своей видимой простоте, ничего общего с действительной жизнью не имеет. . .
Tania Slysarenko
Благодарю за доставленное удовольствие ))))))
В. В Конецкий «За доброй надеждой»
«… Вечерело, снег все крутился в сером воздухе, звякали трамваи, и гомонили на ступеньках Горного института студенты.
Я устал от воспоминаний.
«Это дело тоже требует большого напряжения» , – подумал я. И пошел к трамваю. Надо было ехать домой и готовиться к техминимуму, листать учебники по навигации и повторять «Правила предупреждения столкновения судов в море» . Ничто так легко не забывается, как эти правила. Их приходится повторять всю жизнь… »
…….
«…Я бросал машинку и брал «Жизнь в лесу» Генри Торо. И сразу он начинал меня злить. И я ловил себя на черной зависти к знаменитым людям. Предположим: «Не стоит ехать вокруг света ради того, чтобы сосчитать кошек в Занзибаре» – это мудро, коротко, блистательно и вроде бы неопровержимо. Но неопровержимо только для среднего, обыкновенного человека. А сам Генри Торо мог сказать: «Стоит, черт возьми, ехать вокруг света, чтобы сосчитать кошек в Занзибаре! » И опять это будет мудро, коротко, блистательно, бессмертно. Почему? Потому что это говорит известный человек. В его высказываниях так много мудрости, что она не просыплется и не прольется, даже если ее перевернуть вверх ногами. Или вот поговорка: «За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь» . А если сказать «За тремя зайцами погонишься – одного поймаешь» – попробуй опровергни такую пословицу, если она занесена в сборник как народная мудрость! Но если придумал ее я, то она ровным счетом никакой ценности не имеет…»
«… Вечерело, снег все крутился в сером воздухе, звякали трамваи, и гомонили на ступеньках Горного института студенты.
Я устал от воспоминаний.
«Это дело тоже требует большого напряжения» , – подумал я. И пошел к трамваю. Надо было ехать домой и готовиться к техминимуму, листать учебники по навигации и повторять «Правила предупреждения столкновения судов в море» . Ничто так легко не забывается, как эти правила. Их приходится повторять всю жизнь… »
…….
«…Я бросал машинку и брал «Жизнь в лесу» Генри Торо. И сразу он начинал меня злить. И я ловил себя на черной зависти к знаменитым людям. Предположим: «Не стоит ехать вокруг света ради того, чтобы сосчитать кошек в Занзибаре» – это мудро, коротко, блистательно и вроде бы неопровержимо. Но неопровержимо только для среднего, обыкновенного человека. А сам Генри Торо мог сказать: «Стоит, черт возьми, ехать вокруг света, чтобы сосчитать кошек в Занзибаре! » И опять это будет мудро, коротко, блистательно, бессмертно. Почему? Потому что это говорит известный человек. В его высказываниях так много мудрости, что она не просыплется и не прольется, даже если ее перевернуть вверх ногами. Или вот поговорка: «За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь» . А если сказать «За тремя зайцами погонишься – одного поймаешь» – попробуй опровергни такую пословицу, если она занесена в сборник как народная мудрость! Но если придумал ее я, то она ровным счетом никакой ценности не имеет…»
Средь оплывших свечей
И вечерних молитв,
Средь военных трофеев
И минных костров
Жили книжные дети,
Не знавшие битв,
Изнывая от мелких
Своих катастроф.
Детям вечно досаден
Их возpаст и быт, –
И дpались мы до ссадин,
До смеpтных обид.
Hо одежды латали
Hам матеpи в сpок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от стpок.
Липли волосы нам
На вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой
Сладко от фpаз,
И кpужил наши головы
Запах боpьбы,
Со стpаниц пожелтевших
Слетая на нас.
И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Пpинимавшие вой,
Тайну слова «пpиказ» ,
Hазначенье гpаниц,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.
....В. Высоцкий
* * * * *
http://www.moskva.fm/share/4021/20120107/fromtime:18:02:47
Пожелтевшие статьи с фотографиями дней
На забытых остановках.. .
Факты сыпятся, как снег, миллионы новостей
Километры заголовков
Припев:
Жизнь, полная снов; несказанных слов
Признаний не сделанных
Мы - люди из книг, герои кино
Персонажи бестселлеров
Иллюстраций череда, репортажей и статей
Штабелями до горизонта
Даже кажется порой, время движется быстрей
Но оно застряло плотно
___Браво - Люди из книг
И вечерних молитв,
Средь военных трофеев
И минных костров
Жили книжные дети,
Не знавшие битв,
Изнывая от мелких
Своих катастроф.
Детям вечно досаден
Их возpаст и быт, –
И дpались мы до ссадин,
До смеpтных обид.
Hо одежды латали
Hам матеpи в сpок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от стpок.
Липли волосы нам
На вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой
Сладко от фpаз,
И кpужил наши головы
Запах боpьбы,
Со стpаниц пожелтевших
Слетая на нас.
И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Пpинимавшие вой,
Тайну слова «пpиказ» ,
Hазначенье гpаниц,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.
....В. Высоцкий
* * * * *
http://www.moskva.fm/share/4021/20120107/fromtime:18:02:47
Пожелтевшие статьи с фотографиями дней
На забытых остановках.. .
Факты сыпятся, как снег, миллионы новостей
Километры заголовков
Припев:
Жизнь, полная снов; несказанных слов
Признаний не сделанных
Мы - люди из книг, герои кино
Персонажи бестселлеров
Иллюстраций череда, репортажей и статей
Штабелями до горизонта
Даже кажется порой, время движется быстрей
Но оно застряло плотно
___Браво - Люди из книг
"Я помню, что в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я не спал ни минуты. (...) С час я ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на столе: то были "Шотландские пуритане"; я читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом.. . Неужели шотландскому барду на том свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?.. " (М. Ю. Лермонтов "Герой нашего времени")
"Катюше было много дела по дому, но она успевала все переделать и в свободные минуты читала. Нехлюдов давал ей Достоевского и Тургенева, которых он сам только что прочел. Больше всего ей нравилось "Затишье" Тургенева". (Л. Н. Толстой "Воскресение")
"В восемнадцать самым любимым произведением у меня был роман Джона Апдайка "Кентавр". Однако затем он приелся, и пальма первенства перешла к "Великому Гэтсби" Фитцджеральда. С тех пор этот роман был для меня лучшим. Я завел обычай: в хорошем настроении доставать с полки эту книгу, открывать и перечитывать с первой попавшейся страницы. И ни разу я не остался разочарованным, поскольку в книге не было ни одной посредственной страницы". (Х. Мураками "Норвежский лес")
"Катюше было много дела по дому, но она успевала все переделать и в свободные минуты читала. Нехлюдов давал ей Достоевского и Тургенева, которых он сам только что прочел. Больше всего ей нравилось "Затишье" Тургенева". (Л. Н. Толстой "Воскресение")
"В восемнадцать самым любимым произведением у меня был роман Джона Апдайка "Кентавр". Однако затем он приелся, и пальма первенства перешла к "Великому Гэтсби" Фитцджеральда. С тех пор этот роман был для меня лучшим. Я завел обычай: в хорошем настроении доставать с полки эту книгу, открывать и перечитывать с первой попавшейся страницы. И ни разу я не остался разочарованным, поскольку в книге не было ни одной посредственной страницы". (Х. Мураками "Норвежский лес")
П. П. Шариков - "Переписка Ф. Энгельса с К. Каутским" (М. Булгаков, "Собчье сердце". )))) В. Устименко - "Анекета К. Маркса" -( А. Герман, "Дело, которому ты служишь").
_
САЛЬЕРИ:
"И, полно! что за страх
ребячий?
Рассей пустую думу.
Бомарше
Говаривал мне: «Слушай, брат
Сальери,
Как мысли черные к тебе
придут,
Откупори шампанского
бутылку
Иль перечти “Женитьбу
Фигаро”».(...)" А. Пушкин, "Моцарт и Сальери".
_
САЛЬЕРИ:
"И, полно! что за страх
ребячий?
Рассей пустую думу.
Бомарше
Говаривал мне: «Слушай, брат
Сальери,
Как мысли черные к тебе
придут,
Откупори шампанского
бутылку
Иль перечти “Женитьбу
Фигаро”».(...)" А. Пушкин, "Моцарт и Сальери".
"- У меня пропал рюкзак, - сказала Аленка. - С книгами. Это было любопытно. За два дня, что мы приводили дом в порядок, ни одна живая душа не показалась нам на глаза. Не мог ведь прийти из леса медведь и утащить Аленкин рюкзак с книгами? С историческими романами. Аленка очень любила книги про средневековых рыцарей. Просто была без ума
от них. Ей нравилось, что рыцари устраивали в честь своих дам турниры и насмерть убивали друг друга длинными копьями. А дамы оплакивали их... "
(В. Козлов "Президент Каменного острова")
от них. Ей нравилось, что рыцари устраивали в честь своих дам турниры и насмерть убивали друг друга длинными копьями. А дамы оплакивали их... "
(В. Козлов "Президент Каменного острова")
Похожие вопросы
- Что и как читали герои русской КЛАССИКИ...?
- Что читали герои произведений классической литературы?
- Какие стихи читали герои прозаических произведений ?
- Мой бедный родственник, или Как зовут главного героя книги, которую я читаю?
- Книги на тему "о Славянах". Загляньте пожалуйста, дайте отзыв о книгах, которые приходилось читать из списка внутри
- Помогает ли чтение мотивационных и психологических книг по достижению успеха и богатства в жизни? Вы читали такие?
- Я не понимаю зачем в наше время нужно читать книги.
- Как приучить мужчину читать книги?
- Хочу начать читать книги.
- Как читать хотя бы по одной книге в неделю?