Всеволод Рождественский
Осень над парком тенистым… Ложится
Золото кленов на воды пруда.
Кружатся листья… Умолкнули птицы. . .
В похолодевшее небо глядится
Астра, лучистая астра – звезда.
Астру с прямыми ее лепестками
С древних времен называли “звездой”.
Так бы ее вы назвали и сами.
В ней лепестки разбежались лучами
От сердцевинки совсем золотой.
Близятся сумерки. Тонкий и острый
В небе созвездий колышется свет.
Астра на клумбе, душистой и пестрой,
Смотрит, как светят далекие сестры,
И посылает с земли им привет.
И. Грабарь Яблоки и астры
Астры осенние
стихи: С. Грей – музыка: Николай Харито
Астры осенние, грусти цветы,
Тихи, задумчивы ваши кусты;
Тихо качаетесь, грустно склоняетесь
Осенью поздней к земле…
Солнышко яркое вас не пригреет,
Осень печальная – ваша весна,
Глядя на вас, моё сердце сжимается,
Грустью объята душа.
Сад весь осыпался, всё отцвело…
Листья увядшие вдаль разнесло…
Лишь одинокие астры осенние
Ждут понапрасну весны.
"Большое спасибо, Создатель,
что вплоть до последнего дня
и праздным, и дураковатым
еще сохраняешь меня,
что средь сериозных и пышных,
и важных, и тяжких, как грех,
еще, никудышный и лишний,
не в силах я сдерживать смех,
что ты позволяешь мне шляться,
прогуливать и привирать,
играться, и с толку сбиваться,
а может быть, даже сбивать,
за то, что любили, жалели
меня ни за что ни про что,
пускали в дома и постели,
сажали за праздничный стол!
Отдельное также спасибо
за ту, что не любит еще,
но так уж светла и красива,
что мне без того хорошо.
За легкую, легкую лиру,
за легкость мою на подъем,
и что не с прогорклого жиру
бешусь я на пире Твоем!
Спасибо за мозг и за фаллос,
за ухо, и горло, и нос,
за то, что так много досталось,
и как-то само утряслось,
что не по грехам моим судишь,
а по милосердью Твому,
и вновь беспроцентную ссуду
вручаешь незнамо кому,
что смотришь сквозь пальцы на это,
что Ты не зануда и жмот,
и не призываешь к ответу
за каждый насущный ломоть!
Что свет загорается утром
и светит в течение дня,
и что, как Макаренко, мудро
доверьем ты учишь меня,
что праздность мою наполняешь
своим драгоценным вином
и щедрой рукой подливаешь,
скрывая скудельное дно.
Коль все мое дело — потеха,
не грех побездельничать час!
За то, что всегда мне до смеха
до слез из распахнутых глаз!
Что бисер мечу торовато,
что резвая Муза сия,
прости уж, Господь, глуповата,
ленива, смешлива, как я!
Пускай уж филолог Наташка
пеняет на то, что пусты
и так легковесны бумажки
с моими словами, но Ты,
но Ты-то ведь знаешь, конечно,
ты ведаешь, что я творю.
За всю мою нищую нежность
покорнейше благодарю!
За бережность и за небрежность,
за вежливость с тварью Твоей,
удачливость и безуспешность
непыльных трудов и ночей!
Спасибо. И Ты уж прости мне,
что толком не верую я,
что тостом дурацким, не гимном
опять славословлю Тебя!
Так выпьем по первой за АСТРЫ,
нальем по второй — за исход,
по третьей наполним, и баста,
ведь троицу любит Господь!
Так выпьем за нашу победу,
как в фильме советский шпион,
за то, чтобы все я разведал
и вовремя смылся, как он. " Т. Кибиров.
