Помогите, пожалуйста! А. П. Чехов, "налим". Цитаты из произведения СРОЧНО!

Действие развивается, как в сказке про репку:
горе-рыболовы привлекают к ловле налима проходящего
мимо пастуха,
который ради такого дела даже бросает стадо.
Его помощь ни к чему не приводит, коровы забредают
в сад, на шум выходят господа...
О налиме говорят барину, глаза которого тут же
"подёргиваются лаком".
И когда вызванный кучер Василий тоже не справляется
с налимом, наступает кульминация повествования:
изнеженный, ленивый господин, барин Андрей Андреич
тоже решается влезть в воду, где илистое дно и коряги.
Но вытащить рыбу с ходу не получается и у него.
Горе-рыболовы решаются на крайние меры -
подрубить корягу, под которую забился налим.
Дальше автор вновь использует ювелирно выверенные
фразы: "Андрей Андреич, к великому своему удовольствию,
чувствует, как его пальцы лезут налиму под жабры".
Навряд ли это приятное ощущение, когда ваши пальцы
погружаются в чьи-то жабры, но как же хочется вытащить
рыбу!
"Четыре вас дурака", "постойте, я налима вытащу", -
говорит барин, и в итоге рыба уходит у него из рук.
Наконец показывается сам виновник переполоха,
большой, тяжёлый налим.
У окружающих - "медовая улыбка", все чувствуют
облегчение, напряжение отступило...
И - ожидаемая, но при этом внезапная развязка!
"Налим вдруг делает резкое движение хвостом вверх...
и поминай как звали."

После последнего просторечного оборота Чехов
не добавил ни слова, и в этом великое мастерство
беллетриста: читатель подробно видит в воображении
немую сцену, которая тем и смешней, что не описана
автором.
Злорадство и сдерживаемые усмешки "мужиков"
остаются за скобками повествования, но вообразить
их не составляет труда.
Налим и так и так не достался бы плотникам, пастуху
и кучеру, и их смех над ситуацией будет искренним.
Как и смех читателя, видевшего всю эту картину.

Вот диалог из начала. Выбирай любые)))

— Не уйдет... Куда ему уйтить? Он под корягу забился... — говорит Герасим охрипшим, глухим басом, идущим не из гортани, а из глубины живота. — Скользкий, шут, и ухватить не за что.
— Ты за зебры хватай, за зебры!
— Не видать жабров-то... Постой, ухватил за что-то... За губу ухватил... Кусается, шут!
— Не тащи за губу, не тащи — выпустишь! За зебры хватай его, за зебры хватай! Опять почал рукой тыкать! Да и беспонятный же мужик, прости царица небесная! Хватай!
— «Хватай»... — дразнит Герасим. — Командер какой нашелся... Шел бы да и хватал бы сам, горбатый чёрт... Чего стоишь?
— Ухватил бы я, коли б можно было... Нешто при моей низкой комплекцыи можно под берегом стоять? Там глыбоко!
— Ничего, что глыбоко... Ты вплавь...
Горбач взмахивает руками, подплывает к Герасиму и хватается за ветки. При первой же попытке стать на ноги, он погружается с головой и пускает пузыри.
— Говорил же, что глыбоко! — говорит он, сердито вращая белками. — На шею тебе сяду, что ли?
— А ты на корягу стань... Коряг много, словно лестница...

Вот ещё:
— Что здесь? Кто орет? — спрашивает он строго, увидав сквозь ветви ивняка три мокрые головы рыболовов. — Что вы здесь копошитесь?
— Ры... рыбку ловим... — лепечет Ефим, не поднимая головы.
— А вот я тебе задам рыбку! Стадо в сад полезло, а он рыбку!.. Когда же купальня будет готова, черти? Два дня как работаете, а где ваша работа?
— Бу... будет готова... — кряхтит Герасим. — Лето велико, успеешь еще, вышескородие, помыться... Пфррр... Никак вот тут с налимом не управимся... Забрался под корягу и словно в норе: ни туда ни сюда...
— Налим? — спрашивает барин и глаза его подергиваются лаком. — Так тащите его скорей!
— Ужо дашь полтинничек... Удружим ежели... Здоровенный налим, что твоя купчиха... Стоит, вашескородие, полтинник... за труды... Не мни его, Любим, не мни, а то замучишь! Подпирай снизу! Тащи-ка корягу кверху, добрый человек... как тебя? Кверху, а не книзу, дьявол! Не болтайте ногами!
Проходит пять минут, десять... Барину становится невтерпеж.
— Василий! — кричит он, повернувшись к усадьбе. — Васька! Позовите ко мне Василия!
Прибегает кучер Василий. Он что-то жует и тяжело дышит.
— Полезай в воду, — приказывает ему барин, — помоги им вытащить налима... Налима не вытащат!
Василий быстро раздевается и лезет в воду.
— Я сичас... — бормочет он. — Где налим? Я сичас... Мы это мигом! А ты бы ушел, Ефим! Нечего тебе тут, старому человеку, не в свое дело мешаться! Который тут налим? Я его сичас... Вот он! Пустите руки!
— Да чего пустите руки? Сами знаем: пустите руки! А ты вытащи!
— Да нешто его так вытащишь? Надо за голову!
— А голова под корягой! Знамо дело, дурак!
— Ну, не лай, а то влетит! Сволочь!
— При господине барине и такие слова... — лепечет Ефим. — Не вытащите вы, братцы! Уж больно ловко он засел туда!