Образ Григория Отрепьева в трагедии Пушкина Борис Годунов

Герой трагедии Пушкина, инок Чудова монастыря Григорий
Отрепьев, бедный черноризец," монашеской неволею скучая" ,
бежавший из Москвы "к украинцам в их буйные курени",
чтобы объявиться затем в Польше под именем спасенного
царевича Димитрия и в этом облике заявить права на трон
московский, избрав своей жертвой того, кто на нем сидит.
Хотя трагедия Пушкина названа именем другого лица,
Самозванец в полной мере является ее героем и в этом
качестве сопоставим только с Борисом Годуновым.

Расположение главных персонажей в системе событий
делает неизбежной коллизию, перерастающую в
драматургический конфликт.
Между тем смысл трагедии не сводим к борьбе Бориса и
Самозванца за обладание венцом и бармами Мономаха.
Тут обнаруживается парадоксальная общность героев,
политическая судьба которых осмысливается в отношении
к судьбе народной.
Вовлеченные в противоборство, они, эти герои, приносят
настоящую беду государству московскому.
Оба приобретают власть путем физического устранения
законного наследника (Борис — Димитрия,
Самозванец - Федора, сына Годунова) , оба - детоубийцы,
лжесвидетели и самозванцы, принесшие на Русь
"страшное, невиданное горе" .

Герой Пушкина - это в самом деле "сосуд диавольский",
дожидающийся, чтобы его наполнили каким-либо
содержанием, чтобы его волю к власти увязали с какими-то
геополитическими интересами.
Таков сей "сосуд диавольский" ,что постоянно перевоплощается,
меняет личины и весь свой облик (точно хамелеон ).

Пушкин отмечал романтический и страстный характер авантюриста .
Он одержим страстями; ему, по словам Пушкина, «
очень подходит любовная интрига.
Страсти, владеющие душой Самозванца, "гордыней обуянной" ,
рождают "бесовские мечтанья" , но они же, по закону
романтической иронии сохраняют в нем человеческое
начало, непонятное и недоступное тем, кто использует
его как орудие собственных интересов
(прежде всего Марине Мнишек) .

Страстная натура героя не дает угаснуть живым человеческим
чувствам. С амозванец предельно искренен в любви
(Марина насквозь лицемерна),
он почти рыдает над издыхающим конем;
величественно и милосердно требует щадить русскую кровь.
Однако он не царь и не царевич, а самозванец, который
своим самозванством дал предлог раздоров и войны.
По мере того как раздор и война охватывают государство
московское, герой стушевывается и исчезает из действия
за несколько сцен до окончания трагедии.
Его роль, начатая с пробуждения в келье Пимена и с
рассказа о проклятом сне, -сном и заканчивается.
Последняя ремарка, относящаяся к Самозванцу:
"Ложится, кладет седло под голову и засыпает".
Явившийся из сновидений герой-фантом символически
возвращается туда, откуда пришел.

Скорее всего, Пушкин вполне верно изобразил этого самозванца.