Ребята.. подскажите отрывок из рассказов, сказок русских писателей. Нежные, возможно чуточку грустные, про природу. Для 6-7

Описание усадьбы тетки Анны Герасимовны
(И. Бунин "Антоновские яблоки")

Сад у тетки славился своею запущенностью, соловьями,
горлинками и яблоками, а дом — крышей.
Стоял он во главе двора, у самого сада, — ветви лип обнимали его, —
был невелик и приземист, но казалось, что ему и веку не будет, —
так основательно глядел он из-под своей необыкновенно высокой
и толстой соломенной крыши, почерневшей и затвердевшей от времени.
Мне его передний фасад представлялся всегда живым:
точно старое лицо глядит из-под огромной шапки впадинами глаз, —
окнами с перламутровыми от дождя и солнца стеклами.
А по бокам этих глаз были крыльца, — два старых больших крыльца
с колоннами.
На фронтоне их всегда сидели сытые голуби, между тем как тысячи
воробьев дождем пересыпались с крыши на крышу.. .
И уютно чувствовал себя гость в этом гнезде под бирюзовым
осенним небом!
Войдешь в дом и прежде всего услышишь запах яблок,
а потом уже другие: старой мебели красного дерева,
сушеного липового цвета, который с июня лежит на окнах.. .
Во всех комнатах — в лакейской, в зале, в гостиной — прохладно
и сумрачно: это оттого, что дом окружен садом, а верхние стекла
окон цветные: синие и лиловые.

Л. Н Толстой "Черемуха"

Собр. соч. в 22 тт. Т. 10

ЧЕРЕМУХА

(Рассказ)

Одна черемуха выросла на дорожке из орешника и заглушала лещиновые кусты. Долго думал я — рубить или не рубить ее: мне жаль было. Черемуха эта росла не кустом, а деревом, вершка три в отрубе и сажени 4 в вышину, вся развилистая, кудрявая и вся обсыпанная ярким, белым, душистым цветом. Издалека слышен был ее запах. Я бы и не срубил ее, да один из работников (я ему прежде сказал вырубить всю черемуху) без меня начал рубить ее. Когда я пришел, уже он врубился в нее вершка на полтора, и сок так и хлюпал под топором, когда он попадал в прежнюю тяпку. «Нечего делать, видно, судьба»,— подумал я, взял сам топор и начал рубить вместе с мужиком.

Всякую работу весело работать; весело и рубить. Весело наискось глубоко всадить топор, и потом напрямик подсечь подкошенное, и дальше и дальше врубаться в дерево.

Я совсем забыл о черемухе и только думал о том, как бы скорее свалить ее. Когда я запыхался, я положил топор, уперся с мужиком в дерево и попытался свалить его.

Мы качнули: дерево задрожало листьями, и на нас закапало с него росой, и посыпались белые, душистые лепестки цветов.

В то же время, точно вскрикнуло что-то,— хрустнуло в средине дерева; мы налегли, и как будто заплакало,— затрещало в средине, и дерево свалилось. Оно разодралось у надруба и, покачиваясь, легло сучьями и цветами на траву. Подрожали ветки и цветы после падения и остановились.

«Эх! штука-то важная! — сказал мужик. — Живо жалко!» А мне так было жалко, что я поскорее отошел к другим рабочим.