Нужен анализ стхотворения Цветаевой Декабрь и Январь... ну или другой стих. что бы написано было просто.

Душа (Цветаева)
Выше! Выше! Лови? летчицу!
Не спросившись лозы? отческой
Нереидою по-лощется,
Нереидою в ла-зурь!

Лира! Лира! Хвалынь? синяя!
Полыхание крыл? в скинии!
Над мотыгами? и? спинами
Полыхание двух бурь!

Муза! Муза! Да как? смеешь ты?
Только узел фаты? веющей!
Или ветер страниц? шелестом
О страницы? и смыв, взмыл?

И покамест? счета? кипами,
И покамест? сердца? хрипами,
Закипание? до? кипени
Двух вспененных? крепись? крыл.

Так, над вашей игрой? крупною,
(Между трупами? и? куклами! )
Не общупана, не куплена,
Полыхая и пля-ша ?

Шестикрылая, ра-душная,
Между мнимыми? ниц! ? сущая,
Не задушена вашими тушами
Ду-ша!

10 февраля 1923
Ясно (и навсегда) пробуждается другая страсть - возвышенная, чистая, всепоглощающая - осознание своей Души, самой главной ее составляющей, которая и есть она сама. Она превращается в Психею, и ей не губы нужны возлюбленного, не тело, а тоже - Душа. Это уже другая Цветаева. Всё тот же романтик, но романтик бестелесной незримой Души.

Нет ли в этой психологической перестройке влияния времени, на которое пришлась её юность? Времени неприкаянного, растерянного Эроса, когда стрелялись - стреляли в себя и в свою возлюбленную из-за собственного отказа от телесной близости в любви, испытывая отвращение к этой стороне любви или, так сказать, "идейно", исповедуя "чистую" любовь духа, но одновременно из-за невозможности существовать без любимой. Или же, испытывая страсть, но считая таковую низкой, борясь с ней. Кое-кто углублял эти терзания любящих, напоминая им из Платона об Афродите возвышенной и прекрасной и Афродите низкой, пошлой.
На впечатлительной Цветаевой не могли все эти мании интеллигентского сознания и подсознания не сказаться так или иначе. Но она нашла иной выход из бездны Эроса и времени. Она возвысила, выпестовала Душу и вместила её в свои стихи. Она отделила её от своего тела и в то же время стала ею. Это её спасло. Она так ввела в окружавший её мир свою Душу-Психею, что мы по сей день её ищем и видим (незримую) рядом с именем Цветаевой. А содержание и назначение Души вот каково: "К сердцу - отношу любовь к родителям, жалость к животным, все элементарное. - К Душе - всё беспричинно болевое".10 Её внезапно вспыхивающая любовь-притяжение-влечение к избранным, находящимся зачастую вдалеке - эпистолярная любовь - и была каждый раз страстью-болью.
Надо сказать, что "душу" вообще Цветаева упоминает и в более ранних стихах. Но та "душа" - вне тайного и трепетного образа Психеи, а просто слово в разговорной речи: "устала попросту душа? ", "какое-то большое чувство \ сегодня таяло в душе? ". Или в стихотворении "Душа и имя" (1911-12). Неглубокое, еще не цветаевское. Тем более, что определив поспешно свою душу, как "морскую", впоследствии она точно поняла, что не морская, а крылатая ("Если душа родилась крылатой? ",1918).
Именно со стихотворения "Не самозванка? " Цветаева обретает всё большую уверенность в настоящей силе своей Души. И уже в эмиграции, потеряв всё материальное:

Господи! Душа сбылась:

Умысел мой самый тайный.

("Золото моих волос? ",1922).

Душа была тем главным человеческим, что невозможно было отнять ни при каких условиях жизни:

?Не общупана, не куплена,

Полыхая и пля-ша, -

Шестикрылая, ра-душная,

Между мнимыми - ниц! -сущая,

Не задушена вашими тушами

Ду-ша!