Что Вы знаете о творчестве Георгия Владимирович Иванова?

Среди поэтов Серебряного века лирика Георгия Иванова выделяется своей музыкальностью и какой-то вневременностью, по прошествии стольких лет по-прежнему находит отклик в душах. Нельзя не заметить, какая чувственная пластика и осязаемость образов в поэтических строках.
Вновь с тобою рядом лежа,
Я вдыхаю нежный запах
Тела, пахнущего морем
И миндальным молоком.
Вновь с тобою рядом лежа,
С легким головокруженьем
Я заглядываю в очи,
Зеленей морской воды.
Влажные целую губы,
Теплую целую кожу,
И глаза мои ослепли
В темном золоте волос.
Словно я лежу, обласкан
Рыжими лучами солнца,
На морском песке, и ветер
Пахнет горьким миндалем.

Вроде обычные слова, без наигранных излишеств, они, как далёкий колокольный звон, проникают в душу тревожным предчувствием, заставляя трепетать сердце.
На грани таянья и льда
Зеленоватая звезда.
На грани музыки и сна
Полу-зима, полу-весна.
К невесте тянется жених
И звезды падают на них.
Летят сквозь снежную фату,
В сияющую пустоту.
Ты — это я. Я — это ты.
Слова нежны. Сердца пусты.
Я — это ты. Ты — это я
На хрупком льду небытия.

Стихи Иванова любишь за человечность, качество во многом утерянное поэзией. Эта человечность в том, что поэт не лжет ни себе, ни другим, говорит истины простой разговорной интонацией.
Не о любви прошу, не о весне пою,
Но только ты одна послушай песнь мою.
И разве мог бы я, о, посуди сама,
Взглянуть на этот снег и не сойти с ума.
Обыкновенный день, обыкновенный сад
Но почему кругом колокола звонят,
И соловьи поют, и на снегу цветы,
О, почему, ответь, или не знаешь ты?
И разве мог бы я, о, посуди сама,
В твои глаза взглянуть и не сойти с ума!
Не говорю — поверь, не говорю — услышь,
Но знаю: ты сейчас на тот же снег глядишь
И за плечом твоим глядит любовь моя
На этот снежный рай, в котором ты и я.
В философской лирике Иванова ясно видно стремление к метафизическому равновесию, это вовсе не безволие перед судьбой, а наивысшее её понимание. Ибо единственно верное, извечное человеческое движение — стремление к недостижимому.
Холодно бродить по свету,
Холодней лежать в гробу.
Помни это, помни это,
Не кляни свою судьбу.
Ты еще читаешь Блока,
Ты еще глядишь в окно,
Ты еще не знаешь срока —
Все неясно, все жестоко,
Все навек обречено.
И конечно, жизнь прекрасна,
И конечно, смерть страшна,
Отвратительна, ужасна,
Но всему одна цена.
Помни это, помни это
— Каплю жизни, каплю света...
«Донна Анна! Нет ответа.
Анна, Анна! Тишина».
Есть какая-то особенная, редкая красота стиха Иванова, нечто такое, что внутренне ощущаешь, подчиняешься и плывёшь, погружаясь в поэтический водоворот всё глубже и глубже. Стихи Г. Иванова гармонично вписываются в фактуру самого разного настроения. Вот сменяется ритм, отчаянно бьётся сердце, стараясь вырваться из тисков обречённости, равнодушия, пустоты. Ощущение абсурдности и уродства мира, осознание поэтом отсутствия счастья, ощущение бессмысленности бытия в хаотичном мире.
Страсть? А если нет и страсти?
Власть? А если нет и власти
Даже над самим собой?
Что же делать мне с тобой.
Только не гляди на звезды,
Не грусти и не влюбляйся,
Не читай стихов певучих
И за счастье не цепляйся -
Счастья нет, мой бедный друг.
Счастье выпало из рук,
Камнем в море утонуло,
Рыбкой золотой плеснуло,
Льдинкой уплыло на юг.
Счастья нет, и мы не дети.
Вот и надо выбирать -
Или жить, как все на свете,
Или умирать.

и Кузмина и Балтрушайтиса ))

* * *
Где слог найду, чтоб описать прогулку,
Шабли во льду, поджаренную булку
И вишен спелых сладостный агат?
Далек закат, и в море слышен гулко
Плеск тел, чей жар прохладе влаги рад.

Твой нежный взор, лукавый и манящий, -
Как милый вздор комедии звенящей
Иль Мариво капризное перо.
Твой нос Пьерро и губ разрез пьянящий
Мне кружит ум, как "Свадьба Фигаро".

Дух мелочей, прелестных и воздушных,
Любви ночей, то нежащих, то душных,
Веселой легкости бездумного житья!
Ах, верен я, далек чудес послушных,
Твоим цветам, веселая земля!

* * *
Весна не помнит осени дождливой...
Опять шумит веселая волна,
С холма на холм взбегая торопливо,
В стоцветной пене вся озарена...

Здесь лист плетет, там гонит из зерна
Веселый стебель... Звонка, говорлива,
В полях, лесах раскинулась она...
Весна не знает осени дождливой...

Что ей до бурь, до серого томленья,
До серых дум осенней влажной тьмы,
До белых вихрей пляшущей зимы?!

Среди цветов, средь радостного пенья
Проворен шаг, щедра ее рука...
О яркий миг, поверивший в века!

Измучен ночью ядовитой,
Бессонницею и вином,
Стою, дышу перед раскрытым
В туман светлеющий окном.

И вижу очертанья веток
В лилово-розовом дыму.
И нет вопроса, нет ответа,
Которого я не приму.

Отдавшись нежному безволью,
Слежу за вами, облака,
И лёгкой головною болью
Томит вчерашняя тоска.

Читала у него только "Петербургские зимы", понравилось.