«12 СТУЛЬЕВ» -90:Воробьянинов собирал почтовые марки, даже собственные выпустил. А кто из литераторов был коллекционером?

Герберт Уэллс выбрал себе весьма забавное увлечение. Хобби писателя – коллекционирование оловянных солдатиков
Очень необычное пристрастие имелось у Анатоля Франса, лауреата Нобелевской премии. Он коллекционировал колокольчики.
Франц Кафка был обладателем, огромной коллекции порнографии, которая содержала выражение самых разнообразных сексуальных проявлений, начиная от банальных, заканчивая более изощренными и, даже, местами грубыми.

Владимир Набоков обожал бабочек. В текстах Набокова исследователи насчитали 570 упоминаний этих крылатых насекомых.
«И высшее для меня наслаждение — вне дьявольского времени, но очень даже внутри божественного пространства — это наудачу выбранный пейзаж, все равно в какой полосе, тундровой или полынной, или даже среди остатков какого-нибудь старого сосняка у железной дороги между мертвыми в этом контексте Олбани и Скенектеди (там у меня летает один из любимейших моих крестников, мой голубой samuelis), — словом, любой уголок земли, где я могу быть в обществе бабочек и кормовых их растений."
В. Набоков "Другие берега"

НОЧНЫЕ БАБОЧКИ
Я помню вечера в начале листопада,
ночную глубину тоскующего сада,
где дуба одного листва еще густа,
и млеет мглистая густая темнота
под ветками его, и нежные ночницы
еще к нему летят в лиловый сонный час:
трепещут в темноте незримые ресницы,
порхают призраки пушистые...
Для вас,
ночные бабочки, приманку я готовлю:
предчувствуя с утра удачливую ловлю,
я пиво пьяное мешаю пополам
с согретой патокой, потом прибавлю рому.

И в сад я выхожу к туманам, чудесам,
и липким золотом я мажу по сырому
дубовому стволу, и с кисти каплет сок,
по трещинам ползет, блестящий и пахучий...
Шафранный шар луны всплывает из-за тучи,
и дуб, сообщник мой, развесист и высок.
Впитал он не одно земное сновиденье;
я жду в лиловой мгле, и он со мною ждет.

И вот, таинственно-внезапно, как паденье
звезды, задумчиво-беззвучно, как полет
цветочного пушка, - одна, затем другая
тень малая скользит, белеясь и мигая:
рождаются во тьме седые мотыльки.
На ствол я навожу круг лампочки карманной
и вижу: пять ночниц вбирают сок дурманный,
блаженно выпустив витые хоботки
и крылья серые на розовой подкладке
подняв, оцепенев, - и вдруг, взмахнув крылом,
скрываются во мрак - и вновь на запах сладкий
слетаются легко. Стою перед стволом,
внимательно слежу наряд их полуявный,
окраску и узор, и, выбрав мотылька,
над самою корой я всплескиваю плавно
белесой кисеей широкого сачка.

Чудесные часы! Восторг воспоминанья!
Волнуется душа... Латинские названья
кружатся в голове, а ночь тепла, мутна...
Висит в набухшей мгле лимон луны огромный.
Вдали, между ветвей, за клумбами, за темной
площадкою, - горят в усадьбе три окна.
Оттуда в должный час меня окликнуть можно,
сказать, что спать пора, и, выглянув в окно,
увидеть: черный сад, фонарик осторожный,
мелькнувшего сачка белесое пятно...

И возвращаюсь я с добычею воздушной:
еще стучится жизнь о стенки коробка,
на вату лью эфир, холодный, сладко-душный,
под грудку я беру малютку мотылька, -
слабеет, гаснет он, - крылатый человечек,
и в пробковую щель меж липовых дощечек
поимки бережно я вкалываю в ряд.

Усните, крылышки, глазастые головки,
тончайшие сяжки!..
Вот пухлый шелкопряд,
рябой, как палый лист, вот крылья черной совки
с жемчужной ижицей на жилке узловой,
вот веер крохотный с бахромкой световой,
вот кроткий старичок, монашек в темной рясе,
и вот царевна их, невеста ветерка:
две ленты бархата на розовом атласе,
фламинговый пушок на кончике брюшка...

Спасибо, нежные!.. Шли годы за годами,
вы таяли с теплом и вспыхивали вновь.
Неизъяснимую я чувствовал любовь,
мечтательно склонясь над вашими рядами
в стеклянных ящиках, душистых и сухих,
как легкие листы больших поблекших библий
с цветами блеклыми, заложенными в них...
Не знаю, мотыльки, быть может, вы погибли;
проникла плесень, моль, подъели червячки,
сломались крылышки, и лапки, и сяжки, -
иль руки грубые заветный шкал открыли
и хрустнуло стекло, - и вы превращены
в цветную горсточку благоуханной пыли...

Не знаю, нежные, но из чужой страны
гляжу я в глубину тоскующего сада;
я помню вечера в начале листопада,
и дуб мой на лугу, и запах медовой,
и желтую луну над черными ветвями, -
и плачу, и лечу, и в сумерки я с вами
витаю и дышу под ласковой листвой.

горький собирал нецкэ

мода, модальность Владимир Поболь
Женщина-природа Художник Николай Фомин (Фото)

******************

Модальность

«Фраз его модальность,— Подумал я,— проста и раздражает». \Но дедушка в обвисшем полушубке\С ним соглашался весело: — Во-во, \Серсга наш закончил институт —\С женой развелся, пьет и безобразит.— \Мы поравнялись с праведником тут, \А он сказал, что пьянство жизнь не красит. Александр Кушнер

Здесь рассекает обширные спелые воды \мол, задирая скалистые складки лагуны, - \видишь, ее вожделение пеной прибоя \это гранитное лоно смягчает? Вечно \длится соитие... Вечен покой, Иския, \этих пейзажей, которые нас научат \горе забыть и покажут, как ставить ногу \в этих извилистых тропах. Научат видеть \в слишком открытом пространстве модальность цели \нашего взгляда. Уистен Оден. Перевод Г. Шульпякова

****************************

МОДА

Рудольф Валентино
(1895–1926)
американский киноактер родом из Италии

В середине 1920-х годов Валентино считался главным голливудским героем-любовником – не только на экране, но и в скандальной хронике.

Но летом 1926 года ему страшно не повезло. 15 августа в номере нью-йоркского отеля «Амбассадор» он вдруг почувствовал резкую боль и потерял сознание. В больнице ошиблись с диагнозом, сделали не ту операцию и неделю спустя актер уже умирал от заражения крови. Дальнейшее известно только из книги его агента Джорджа Ульмана «Валентино, каким я его знал».

В шесть утра 23 августа Ульман зашел в палату. Рудольф узнал его, назвал по имени, а потом произнес:

– Разве не ужасно, что прошлой ночью мы потерялись в этом лесу?

Солнце уже освещало комнату, и Ульман решил задернуть жалюзи. Но Рудольф слабо махнул рукой и со странной улыбкой сказал:

– Не опускай жалюзи. Я чувствую себя превосходно. Я хочу, чтобы солнечный свет меня поприветствовал.

Эта просьба была необычной: Валентино не выносил солнечного света и велел задрапировать черным все окна своего голливудского особняка. Почуяв неладное, Ульман послал за священником. Когда тот прибыл, умирающий пробормотал какое-то итальянское слово, которого никто не смог разобрать.

При известии о смерти кумира около сотни женщин пытались покончить с собой. Тринадцати это удалось.

**********

Был я к Бюхнеру привязан, \ Покоряясь общей моде, \ И читал его девицам\ В запрещенном переводе. Виктор Буренин 1863 ПЕРВОГО ЧТЕНИЯ г. ЮРКЕВИЧА ПО

И. Холину\\ Дом мод: моддом. \ С дудьём, \ с мамадьём, \ с билибиным пипигасом, \ и с дрёсом\ и с трасом (во что, \ в пиридон-перевод!). \ Моддом. \ Дом мод\ племени кажный важный. Ян Сатуновский 1966

Это примерно одна двадцатая спама из: stihi.ru 2017

Что за бредовое оформление спам-цитирования?

ПЕРВОГО ЧТЕНИЯ г. ЮРКЕВИЧА ПО

И. Холину\\
Как так можно обращаться с чужим текстом?