Поэт, писатель, редактор Виссарион САЯНОВ (16.6.1903—1959) —автор сборников стихов и поэм, повестей «Подруга верная моя»

Роман В. Стоянова "Небо и земля" о первых русских лётчиках. Сюжеты для повестей "Ива", "Беловежская повесть" черпал из фольклора.

Она идет во мглу лабораторий,
Качая молний желтые шары,
Она идет, и на глухом просторе
Гипотенузой срезаны миры...
Природа, ты еще не в нашей власти,
Зеленый шум нас замертво берет,
Но жарче нет и быть не может страсти,
Чем эта страсть, влекущая вперед.
---
Много было громких песен, токмо
Где же ты, заветная Олёкма,
Нищая, хоть оторви да брось,
Золотом прошитая насквозь?..
Я нашел в забое самородок,
Разве жалко хлебного вина?
Весь в дыму и в спирте околоток,
Вся Олёкма в синий дым пьяна…
---
Еще сталь громыхает в прокате,
Еще город застыл на закате,
Фонари, чуть мигая, горят,
И встает, как в мятежном преданье,
В разгоревшемся звездном сиянье
Город славы — заря — Петроград.
---
Ах, ребята, ах, друзья родные,
Девушки в малиновых платках,
Не для вас ли я слова простые
Соберу в мальчишеских стихах?

Дни пройдут, — одной мечтой влекомый,
Я уйду в далекие края,
Вдруг услышу голос незнакомый
И скажу: "То молодость моя".
---
Пусть поют под ногами каменья,
Высоко зацветают поля,
Для людей моего поколенья
Верным берегом стала земля.

И путиловский парень, и пленник,
Полоненный кайеннской тюрьмой, -
Всё равно это мой современник
И товарищ единственный мой.

И расскажут покорные перья,
С нетерпеньем, со смехом, с тоской,
Всё, чем жил молодой подмастерье
В полумраке своей мастерской.

Снова стынут снега конспираций,
Злой неволи обыденный гнет.
В эту полночь друзьям не пробраться
К тем садам, где шиповник цветет.

Но настанет пора — и внезапно
В белом пламени вздрогнет закат,
Сразу вспышки далекие залпов
Нежилые дома озарят.

И пройдут заповедные вести
Над морями, над звонами трав,
Над смятеньем берлинских предместий
И в дыму орлеанских застав.

Наши быстрые годы не плохи
И верны и грозе и литью,
На крутых перекрестках эпохи
Снова сверстников я узнаю.
---
Пылает в заливе туман голубой,
Стоцветной прорезанный радугой,
Могучие штормы выносит прибой
Над морем и старою Ладогой.

И штурман заветную карту берет,
И видит он синь океанов,
Склонился над сетью широт и долгот,
Над россыпью меридианов.

А море встречает его на заре,
Шумит золотая прохлада,
За дюнами — берег, и дом на горе,
И липы приморского сада.

Что грезится сердцу в ночной тишине?
По мостику штурман шагает,
Морские сигналы при белой луне
Как старую книгу читает:

"Откуда ты?" — "Я из Кронштадта иду!"
— "Откуда?" — "Я с Белого моря!" -
Сияние севера пляшет на льду,
Борта ледокола узоря.

И дальше плывет он в свинцовую тьму,
Где грозные штормы бушуют;
Из мрака пробившись навстречу, ему
Всю ночь корабли салютуют.

И штурман одною мечтою томим:
Вернувшись на землю родную,
Расскажут матросы подругам своим
Про ту перекличку ночную.
---
Вот как пили, вот как пели,
Как ходили мы с тобой,
Мачты на море скрипели,
Волны бились вперебой.

Дремлют кедры на просторах…
Как забыть твои глаза,
Если снова на озерах
Небывалая гроза?

Как весна придет, нежданно
Всё исполнится опять.
Парус белый из тумана
Начинает выплывать.

И грустят у скал отвесных,
К злому берегу припав,
Сто тропинок неизвестных,
Сто дорожных переправ.

По ветвям мохнатым ели
Мы гадали о судьбе, -
Друг далекий, неужели
Позабуду о тебе?

Я ли с первыми плотами,
Сбив пороги, смяв траву,
Я ли вновь по Накатаме
За тобой не поплыву?
---
Апрельские песни,
Пора ледохода,
Онежские звезды
И ладожский лед...

И ты пробегаешь,
Закинувши руки,
Махнувши платочком,
По той стороне.

Неужто не вспомнишь
И слова не скажешь,
И лишь улыбнешься,
Завидев на миг?..

Расскажут об этой
Любви небывалой
Страницы еще
Не написанных книг.

Весенние зори
С их блеском нерезким
Над Охтой твоею
Я помню давно

И снова увижу
Над берегом невским
Твое, освещенное
В полночь, окно…
--
Снова старый разгон и романтика.
Потянуло жасмином с полей...