Поэт, переводчик Геннадий ФРОЛОВ (род. 31.1.1947) — автор поэтических сборников, книг: «Сад», «Месяцеслов», «Бьющий свет»,

"... Он глядит из-под фуражки, Как-за рядом ряд! -Бьют в брусчатку шагом тяжким Тысячи солдат. Сколько их-умытых, бритых-И за взводом взвод! -Завтра будет перебито, Пущено в расход. От Москвы-реки до Буга Ляжет тень крыла. Заметет слепая вьюга Мертвые тела..." Г. Фролов

Возле дома снег, а на дороге
Дрожь воды с отливом золотым.
И светло, как в полдень, на пороге
От луны, сияющей над ним.

Все горит и искрится от света,
Хоть читай на мартовском дворе,
Где сквозная тень намокших веток,
Словно черни вязь на серебре.

Я всегда любил такие ночи,
Эти вот часы глухой порой,
Каждый миг которых не короче
Неизбывной вечности самой.

Кто сказал, что мы живем недолго?
Наша жизнь безмерно велика!
О себе не помня от восторга,
Вдаль она течет издалека.

Даже в этом блеске ясно-синем,
Когда мир весь, кажется, видать,
Мы ее и взглядом не окинем,
Нам ее и мыслью не объять.

Лишь любовь, что в сердце проникает,
Лишь любовь, что из него растет,
Воедино и соединяет
То, что в нас разорванно живет.

И себе, бродя по тротуарам,
Я твержу: люби, а не суди! -
О великом думая и малом
С тем же восхищением в груди!..
---
Вьются пчелы, висит рукомойник,
Согревая на солнце бока.
И блуждает июль-сенозорник
В мгле левкоев, в глуши табака.

Это жизнь! Это радость соседства
Птичьих крыльев и дрожи листа.
Это ветра зеленое детство
На сухих и колючих кустах.

Это дымная горечь полыни,
Это сонная память отца,
Юность деда и прадеда - синий
Полевого озноб бубенца.

Милой матери губы протянешь
За улыбкой малины - бери!
И уснешь оттого, что устанешь,
И проснешься еще до зари.

Чтоб опять захлебнуться удачей
Выйти первому в утро земли,
Легкий след оставляя в горячей,
Не остывшей и за ночь пыли.
---
Удержать ускользнувшую тень
В отраженном дыханье стиха!..
Как прекрасен, как солнечен день,
Как душа и темна, и тиха.

Ветер по полю к дому придет,
Смоет пыль с молодого лица
И надолго устало замрет
На горячей ступени крыльца.

Сон поникшей листвы невесом,
Мир уснул глубоко до поры,
Как наденет ночной небосклон
Спелых звезд золотые шары.

Как мерцаньем подернется гладь
Потемневшей воды на пруду...
И очнувшийся ветер опять
Прошумит и в душе, и в саду.
---
Вишня на склоне июньского дня,
Нежного клевера сонный трилистник.
Радуюсь я: они лучше меня!
Равенства требует только завистник.

Я ж не завидую ни соловью,
Ни золотому спокойствию сада.
Разве стесняет свободу мою
Сбитая мною из тёса ограда?

Нет, не стесняет! Я к птицам в родство
Не набиваюсь. И так в этот вечер
Мне хорошо под густою листвой
Яблонь, вздымающих пышные плечи.

Всем нам даны и призванье и труд:
И соловью, и цветам, и деревьям;
Солнцу и звёздам, что скоро взойдут
На небосводе и юном, и древнем.

Нет одиночества в мире живом,
Если несёшь с ним единую ношу
Песней весенней, осенним плодом,
Лётом семян в ледяную порошу.

Новым побегом взойти ли в золе,
Стать ли золою, питающей корни:
Бог в небесах, государь на земле –
Мир и в домах, и в обителях горних.

Только один есть у каждого путь,
Всё остальное – окольные тропы.
Да не дозволит на них мне свернуть
Доброго дела спасительный опыт.

Да уведёт от пустой суеты,
Воли не дав непомерной гордыне.
О да вовеки минуй меня ты,
Ревность к отцу, недостойная в сыне.

Вот и закатное льётся вино
В ночи узорной горящую чашу.
В каждом мгновении жизни дано
Нам охватить всю вселенную нашу.

Что тут прибавить и что тут отнять!
Без старшинства невозможно и братство.
Лишь полнота нищеты нам понять
И позволяет ущербность богатства.

Всё есть у вишни и у соловья,
Всё есть у ветра и дальней зарницы.
Лучше меня они: радуюсь я!
Есть мне пред кем в восхищенье склониться.

Есть и молчать, и сказать мне о ком
С тихой улыбкой любви неслучайной
Словом, на землю упавшим легко,
В небо растущей безмолвною тайной.

книг: «Сад», «Месяцеслов», «Бьющий свет»,

Издевательское понимание того, что может быть вопросом!