ВОПРОС РЕБРОМ: Какое насекомое поэт увидел «на шляпе нарядной дамы во время церковной службы», «средь шёлка, бархата

Роберт Бёрнс. Насекомому, которое поэт увидел на шляпе нарядной дамы во время церковной службы
пер. С. Маршака

Куда ты, низкое созданье?
Как ты проникло в это зданье?
Ты водишься под грубой тканью,
А высший свет –
Тебе не место: пропитанья
Тебе здесь нет.

Средь шелка, бархата и газа
Ты не укроешься от глаза.
Не сдобровать тебе, пролаза!
Беги туда,
Где голод, холод и зараза
Царят всегда.

В тексте «не-сентиментальность» адресата (вошь) очевидна. Ирония используется в стихе для сатирического осмеяния дамы, на шляпку которой забралось упомянутое насекомое. Дама горда и тщеславна, ей кажется, что на нее обращают внимание из-за новой шляпки. Непонимание героиней истинного положения вещей усиливает комизм происходящего.

Булат Окуджава

Мы убили комара. Не в бою, не на охоте,
а в домашней обстановке, в будний вечер. Видит Бог,
мы не крадучись его, а когда он был в полете...
Мы его предупреждали - он советом пренебрег...

Мы убили комара. Кто-то крикнул: "Нет покоя!
Неужели эта мерзость залетела со двора!..
Здесь село или Москва?.." И несметною толпою
навалились, смяли... В общем, мы убили комара.

Николай Олейников

Я муху безумно любил!
Давно это было, друзья,
Когда еще молод я был,
Когда еще молод был я.

Бывало, возьмешь микроскоп,
На муху направишь его –
На щечки, на глазки, на лоб,
Потом на себя самого.

И видишь, что я и она,
Что мы дополняем друг друга,
Что тоже в меня влюблена
Моя дорогая подруга.

Таракан

Таракан сидит в стакане,
Ножку рыжую сосет.
Он попался. Он в капкане.
И теперь он казни ждет.

Он печальными глазами
На диван бросает взгляд,
Где с ножами, с топорами
Вивисекторы сидят.

Саша Черный. Застенчивый таракан

На столике банка.
Под банкой стакан,
Под стаканом склянка,
В склянке таракан...
Ах, как ему стыдно!
Не мил ему свет...
Все насквозь ведь видно,
А он – не одет...

Иван Бунин

В гостиную, сквозь сад и пыльные гардины,
Струится из окна веселый летний свет,
Хрустальным золотом ложась на клавесины,
На ветхие ковры и выцветший паркет.
Вкруг дома глушь и дичь. Там клены и осины,
Приюты горлинок, шиповник, бересклет...
А в доме рухлядь, тлен: повсюду паутины,
Все двери заперты... И так уж много лет.
В глубокой тишине, таинственно сверкая,
Как мелкий перламутр, беззвучно моль плывет.
По стеклам радужным, как бархатка сухая,
Тревожно бабочка лиловая снует.

Последний шмель

Черный бархатный шмель, золотое оплечье,
Заунывно гудящий певучей струной,
Ты зачем залетаешь в жилье человечье
И как будто тоскуешь со мной?..
Не дано тебе знать человеческой думы,
Что давно опустели поля,
Что уж скоро в бурьян сдует ветер угрюмый
Золотого сухого шмеля!

София Парнок

Паук заткал мой темный складень
и всех молитв мертвы слова,
и обезумевшая за день
в подушку никнет голова...

Осип Мандельштам

Муравьев не нужно трогать:
Третий день в глуши лесов
Все идут, пройти не могут
Десять тысяч муравьев.

Как носильщик настоящий
С сундуком семьи своей,
Самый черный и блестящий,
Самый сильный – муравей!

Арсений Тарковский

Если правду сказать, я по крови – домашний сверчок,
Заповедную песню пою над печною золой,
И один для меня приготовит крутой кипяток,
А другой для меня приготовит шесток золотой.

Путешественник вспомнит мой голос в далёком краю,
Даже если меня променяет на знойных цикад.
Сам не знаю, кто выстругал бедную скрипку мою,
Знаю только, что песнями я, как цикада, богат.

Загадка с разгадкой

Кто, коленчатый, зеленый
Царь, циркач или божок,
Для меня сберег каленый,
Норовистый их смычок?

Кто стрекочет, и пророчит,
И антеннами усов
Пятки времени щекочет,
Как пружинками часов?

Мой кузнечик, мой кузнечик,
Герб державы луговой!
Он и мне протянет глечик
С ионийскою водой.

Владимир Набоков

Под вечною дрожью осин у реки
Друг другу мигали в траве светлячки.
Луна засмеялась боязни осин;
Казалось, что встретил луну я один...

Муха-Цокотуха

Ты в плоскости ума подобен таракану,
А в остальном подобен пескарю.
Всё лысиной вертИшь, и ждёшь, когда я кану,
А, может быть, сгорю.

И в этот грозный час, Чапаеву подобен,
Ты выползешь из всех своих щелей.
Как Усть-Илимский ГЭС, ты встанешь меж колдобин
И станешь мне в могильную дыру просовывать елей.

А я, бесплатно над тобой летая
И хохоча,
Смотрю, как голова твоя, портвейном облитАя,
Перегорела, как автомобильная свеча...

Р. Бёрнс говорит о МУХЕ, которая ползает по шляпке знатной дамы. Прихожане в церкви смотрят на неё и смеются, а глупая гордячка презрительно взирает на окружающих, уверена, что все восхищаются её красотой и нарядом.
Насекомых в литературе масса. И муха в произведениях поэтов и прозаиков ХХ века частый гость. К примеру:
Н. Заболоцкий Царица мух
О. Мандельштам Муха
----------------
Иосиф Бродский Муха
Пока ты пела, осень наступила.
Лучина печку растопила.
Пока ты пела и летала,
похолодало.

Теперь ты медленно ползешь по глади
замызганной плиты, не глядя
туда, откуда ты взялась в апреле.
Теперь ты еле

передвигаешься. И ничего не стоит
убить тебя. Но, как историк,
смерть для которого скучней, чем мука,
я медлю, муха.