— «Здравствуйте, последняя страница моей жизни, великая артистка земли русской», — писал Чехов в июне 1899 г. 29-летней Ольге Книппер. Она вошла в его жизнь в сентябре 1898, когда в только что основанном Художественном театре репетировали трагедию А.К.Толстого «Царь Фёдор Иоаннович», где Книппер играла роль царицы Ирины. Чехов был на репетициях и писал о понравившейся ему молодой актрисе: «Ирина, по-моему, великолепна. Голос, благородство, задушевность — так хорошо, что даже в горле чешется… Если бы я остался в Москве, то влюбился бы в эту Ирину». С июня 1899 г. началась их переписка, самая обширная в чеховском наследии: его писем и телеграмм к ней 433, а её — более 400. О своём знакомстве с известным писателем сама О.Л.Книппер вспоминала: «…с той встречи начал медленно затягиваться тонкий и сложный узел моей жизни». Их переписка интересна не только как хроника последних лет жизни Чехова, как источник сведений о первых годах нового столичного театра, сразу ставшего лидером. Книппер заняла исключительное место в духовной жизни писателя, и письма к ней полнее всего отражают его внутренний мир в эти годы (разумеется, в той степени, в какой деликатнейший Антон Павлович вообще считал нужным приоткрывать этот мир другим, даже самым близким людям). Тон в этой переписке задаёт, безусловно, Чехов. О многом тут говорит сама манера общения; после того, как актриса и писатель стали близки друг другу, на страницах их писем появились бесчисленные обращения, странные на первый взгляд: «собака Олька», «лошадка», «бабуся», «славная девочка», «дуся», «Книпшиц», «замухрыша», а в подписях — «твой иеромонах», «старец Антоний», «академик Тото». Книппер переняла эту манеру, хотя её, возможно, не вполне устраивала та нежно-ироническая тональность, которую избрал Чехов. Он мог быть (и в письмах, и в живом общении) удивительно нежным, не идя на уступки сентиментальности или банальной слащавости.
И какая, в сущности, разница в том, он ли выбрал её, или она его, если оба прожили счастливо три года. Он любил её, и это был его выбор, выбор для себя своей судьбы, выбор той, которая стала для него «единственной женщиной»: «Я ведь знал, что женюсь на актрисе, то есть когда женился, ясно сознавал, что зимами ты будешь жить в Москве. Ни на одну миллионную я не считаю себя обиженным или обойдённым, напротив, мне кажется, что всё идёт хорошо или так, как нужно…» (его письмо к ней, от 20.01.1903). Он и она были людьми особенными, единственными в своём роде, людьми редкой и прекрасной судьбы. И дело не только в их одарённости, но важна их приверженность своему делу, определявшая их характеры, их образ жизни. "И если мы теперь не вместе, то виноваты в этом не я и не ты, а бес, вложивший в меня бацилл, а в тебя любовь к искусству"...
Источник: А.П.Чехов. Энциклопедия. М., 2011. С.385–388 (статья В.Б.Катаева об О.Л.Книппер).
Источник: А.П.Чехов. Энциклопедия. М., 2011. С.385–388 (статья В.Б.Катаева об О.Л.Книппер).
Только почему "Ирина"?