Вы умеете слушать тишину? Что она вам сообщает?

Ничего. Иначе какая это тишина.

Тишина.

Безграничная тишина, как дыра, пронзающая планету насквозь и множество других планет вплоть до самого сокровенного всех планет, населенных людьми, маленькими ящерками или маленькими штуковинами, которых не видно, или большими штуковинами, которых тем более не видно. Не было такого уха, готового услышать это, и зачем оно нужно, это ухо кита или пеликана, этому самому сокровенному... в конце чего?

И все-таки, это трепещет, это трепещет, это – тишина, которая трепещет.

И вот то, что человек слышал в конце Вселенной.

И вот то, что он видел в конце времени и времен.

Это было очень далеко и очень старо.

Это было очень близко, в груди.

Трепет ночи, несущий в себе все ночи, всех пеликанов в ночи и все горести пеликанов или людей. Трепет сердца, несущий в себе все сердца в ночи, всех маленьких зверьков, которые трепетали, будут трепетать еще, будут трепетать всегда. Это было без боли, без конца, без цели, это трепетало ради трепета, потому, что хорошо было трепетать и трепетать еще, вместе со стрекозой, с землеройкой, с галактикой или с маленьким котенком. Это было даже очень приятным, как ветер сквозь галактики, который раздувает снасти мира, гуляя среди его огромных дюн и чертопополоха, его землероек, стрекоз и обычных людей, то там, то здесь. Это была музыка мира, ее трепет крыла в конце времен, в конце земель и всех горестей всех земель; это трепетало там, в сердце человека, как в конце обезумевших галактик или не таких уж и обезумевших, как в конце лугов, до которым никогда не носились вскачь, там вдали, за никогда не грезившимися грезами. Это уходило далеко-далеко, в глубь сердца, как внезапная любовь к этим огромных высвободившимся берегам, в то время как безымянный взгляд медленно открывался на никогда не виданную Землю.

"Это" была заря нового мира.

Тут еще ничего не узнавалось.

"Это" блуждало, как улыбка в уголках рта.

"Это" улыбалось ничему и всему

"Это" улыбалось своей собственной любви, которая трепетала, которая трепетала, и это было таким приятным, что хотело трепетать повсюду, во всем. "Это" не имело глаз, и у "этого" были как будто все мыслимые глаза, глаза стрекозы, глаза подмигивающей звезды; "это" не имело ушей, и все же "это" слышало тот же трепет повсюду, ту же музыку человека или после человека, в чертополохе на склоне огромных дюн или среди утесов гигантских затерянных звезд. Это был затерявшийся человек, это был миллионы раз человек сквозь череду времен, всех исчезнувших эпох, на легких меридианах, которые лопались под напором ветра... или в этой единственной нежной секунде, подобной вновь исчезнувшей под громадными белыми лепестками улыбке.

Сидела рядом тишина
И понимающе молчала...
И ничего не обещала,
А просто слушала меня.

Советов "нужных" не давала,
С расспросами не приставала,
Она без слов всё понимала,
Как будто через всё прошла.

Вдвоём сидели у окна...
В лучах багряного заката
День растворялся безвозвратно,
Стекая с плоскости стекла.

Он уходил, и тишина
Его со мною провожала,
Сидела молча, не мешала,
А просто слушала меня...

Займи но выпей.

Говорит: " Наслаждайся мной!"
https://www.youtube.com/watch?v=aGSKrC7dGcY

так где ее послушать то, ее и нет почти нигде