щас все равны но могут ли имбицылы с даунами учиться вместе с психопатами эзотерике в одной школе ?

Сначала я могу тебе показаться приятным. Я умею казаться очень обворожительным, внимательным и заботливым человеком, особенно в те моменты, когда опасаюсь, что тот ресурс, который ты мне даешь, находится под угрозой, или ты можешь уйти от меня.

Я знаю, как заставить других доверять мне, действуя как очень хороший человек.

Но в роли хорошего человека я не чувствую эмоций хорошего человека. Для меня это тяжелая и опасная работа – казаться хорошим, потому что это тоже ложь.

И когда ты начинаешь доверять, мне приходится оскорблять тебя, потому что я должен держать тебя на расстоянии вытянутой руки, чтобы сохранять свою маску. Когда я показываю тебе, что я муд*к – это тоже ложь про меня.
Я не могу позволить себе узнать о себе правду.

Меня ничто не пугает больше, чем смотреть на правду о себе, поэтому я отделился от нее и себя.

Мне так больно, что пришлось выбирать это поддельное "Я" из-за того, что было сделано со мной. Я ненавижу быть злым. Я действительно не хочу быть таким, но никогда не буду признавать это. Я никогда не смогу показать тебе или кому-то другому в мире, насколько я чувствителен и уязвим. Но глубоко внутри, я знаю, что знаю. И мне невыносимо от этого знания.

Я все еще младенец. Я не смог вырасти и повзрослеть. Мое эмоциональное и моральное развитие было остановлено, когда я был очень маленьким ребенком.
Поэтому моя эмоциональная зрелость – это зрелость двух или трехлетнего ребенка. Вот почему я не забочусь о тебе.

Может ли двух или трехлетний ребенок заботиться о твоих чувствах больше, чем о своих?

Конечно, нет. Я тоже не могу. Я как инвалид, у которого есть эмоциональные и моральные ограничения.

Знаешь, это на самом деле тяжелая и напряженная работа поддерживать свое ложное "Я". Постоянно быть на страже. Я как параноик почти в каждом вижу врага, который может меня разоблачить.

Нарциссом быть очень непросто. И я знаю, что я пожертвовал тем, чтобы мочь переживать в жизни настоящее счастье, любовь, радость. Я лишил себя этого, чтобы больше никогда не страдать от боли.

И все-таки мне бывает больно.

Единственный способ, которым я осмелюсь показать свою боль – проецировать на тебя свою злость и ярость. Но мне не до тебя и твоих чувств. Я слишком занят своими. Мне приходится зализывать свои раны и пытаться удерживать маску, следить, чтобы мое ложное "Я" было крепким и целостным.
Поэтому если ты заботишься о себе (потому что я никогда не буду заботиться о тебе), ты должен уйти сейчас. Не играй в мои игры. Лучше игнорируй меня и действуй так, как будто меня нет, как будто я не существую.
Есть слишком маленький шанс, что твой отказ заставит меня впервые взглянуть в собственное зеркало. Заставит посмотреть на потерянного ребенка, которого я так давно оставил. Если это случится, мне будет очень больно.
Боль слишком страшна для меня. И мне легче использовать собственный ум и злоупотреблять твоими чувствами, поддерживая свою ложную маску.
Не жди от меня, чтобы я изменился.
Я не буду.
Не играй в мои игры.
Даже если я гневаюсь, ты сильнее чем я.
Я никогда не дам тебе знать, что знаю это.
Не поддавайся моей лжи.
Еще лучше, уходи.
Держи свою душу неповрежденной.
Не позволяй мне использовать тебя и превращать тебя в оболочку того, кем ты был.

Твой нарцисс

Хватит искать уже дауна, а то найдешь и это ты будешь

Вещь. Коричневый цвет
вещи. Чей контур стёрт.
Сумерки. Больше нет
ничего. Натюрморт.

Смерть придёт и найдёт
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.

Это абсурд, враньё:
череп, скелет, коса.
«Смерть придёт, у неё
будут твои глаза».

естественно нет,

Нет препятствий для патриотов.

тебя уже давно выебали в мозг

вместе с девкою со цвасстекой и прыей все могут
они далжны равнясттся друх надруха