Друг мой, для Атоса это слишком много, для графа де Ла Фер, — слишком мало.

Нравятся.

у Боярского днюха скоро - 65

кстати Боярский на порядок слабее актёр.

ничего против В. Смехова не имею, оч привлекательный мужчина
но вот Атоса не люблю, не вешают порядочные люди женщин на деревьях

Урок литературы?

Чтение – вот лучшее учение! И это правда, только тогда, когда чтение вдумчиво, рассудочно, самостоятельно и критично. Полезно вживаться в описываемые житейские ситуации, становиться рядом с героем, а то и на его место, пропуская происходящие события и поступки действующих лиц через себя, свое восприятие, свои суждения, свои оценки. Но порою лихой сюжет влечет по поверхности действа, втягивая в мельтешение тел и опуская постижение душ.
Вот, например, высокородный граф де Ла Фер воспринимается этаким образцом чести, мужества и отваги. Но задумаемся о его истиной сущности не поверхностно, а заглядывая в душу.
В этом отношении показательна его роль в судьбе Шарлотты Баксон. Она его возлюбленная, его венчанная жена, услада его дней и ночей. Однако на ней обнаруживается клеймо палача. Что же делает господин граф? Разве он кидается к своей милой со словами: «Девочка моя! Вижу, как много бед, страданий и испытаний ты перенесла на пути ко мне. Но все пройдет, все забудется в моей любви к тебе!»
Это были бы слова, достойные любящего мужа и доброго христианина. Но нет, взыграло ретивое. В душе вспыхнула яростная гордыня: «Как, этим прекрасным телом владел кто-то до меня!» (Забыв о прекрасных телах, которые ранее принадлежали ему. – Ведь принадлежали?) К тому же след палача означал, что преступление этой девушки открыто, она изобличена и понесла наказание. По жизни это эквивалентно исповеди перед Богом и отпущению грехов – иначе зачем пенитенциарная система. У графа и мужа, который сам не раз молил «Господи, помилуй!», появился случай проявить сострадание и милосердие. Но не таков господин де Ла Фер, и к греху гордыни он прибавляет грех убийства. Да, он убил ее. То, что она не умерла, не его слабость, а ее сила и промысел Божий.
Убив Шарлотту Баксон, граф де Ла Фер породил неистовую, изворотливую и жестокую фурию Миледи. Она осознала, что Бог может простить, а человек никогда. Теперь она будет беспощадна, и графу с соратниками придется убивать ее снова и снова, никогда не убив до конца, ибо злом не уничтожить зло. Граф имел возможность предотвратить все это в зародыше, там, у темного пруда. Не дать появиться Миледи, проявив милосердие и любовь к Шарлотте Баксон. Но он предпочел иное – таков, по-моему, благородный Атос.
«Отелло рассвирипелло и убило Дездемону!», как, бывало, писали в школьных сочинениях.