Как сделать БФ, который будет спонсировать любую мою деятельность. Тобиш что хочу, то и творю и всё по закону чтобы.

Полдень медоносного августа пахнет клевером, 23-й век, солнце человечества в цветущем зените. Твоя несносная деревня трижды уходила под снос, но всё так же жужжащие пчёлы пересекают слух, полосатые во всём, и в создании бюджетного фонда, полного вёдер тяжелого меда. Свинцовое вино льётся в рот мертвецам, вжимая их в землю в месиве сосредоточенной концентрации, и ты спрашиваешь, кто тут наш? Кто наш – тот и хорош, и пригож, и Пригожин. С лязгом прокатного стана тащит металлолом М.Делягин. Скрежет военных секретов проворачивает в его горле ключ, чтобы открылся поток хлестких, как фонтанный хлыст, нечистот. Микроскопический микрокосм науськивает месьё Моську, она бросается в бой с писком комара-камикадзе, чтобы воткнуть мне иглу в основание черепа и парализовать мой язык, бессмысленно и с удовольствием лижущий Чупа-чупс новостей в свежем хрусте обертки. Она не знает, что операция Z значит восстановление удаленного смысла.

Когда клопа давят, он трещит, как костер, и раскаивается: «Господи, я сосал кровь! Я — паразит!» Бог отвечает: «Опомнился?» Прощает и дает новый шанс. Спросите у Елены Марковны Хлыст, 11-ая горбольница, отделение номер три. Телефон 5-20, 5-14. В девяностых она спрашивала у дьяволят: «Вы считаете это простительным?!» И вот, после смерти стоячей и пресной воды, их встречает в глубоководном аду: «Со свиданьицем!» Адская работа кипит. Моют ковры. 8924140101 — телефон, где моют ковры. Тем временем американцы в Донецке снарядами Натовского калибра 155 миллиметров пополам порвали еще одну девочку. Колорадских личинок не жалко. Русские подлежат санации как нация за пьянство, помойки, богатые недра и вонючие туалеты. Есть заклинание для умерщвления. «Ты колорадский жук!» И вот уже участь твоя решена. Но я-то при чем? Я каждое утро менял мешок урны у остановки. Я чистил пляж от бутылок. Я даже не думаю матом. Я мирный безвредный упырь, пускающий пузыри в провинциальном болоте, где отражается вывеска стресканного неона.

Распрысканный в облако Павел влюбился в писательницу, он растёсывает слой за слоем себя, надеясь: опишут в романе. Он предлагает себя как сюжет: будь автографом моим и биографом. Изучи меня во плоти и воплоти бесплотным. Я не очень-то и реален, знаешь. Это давно уже было. Давным-давно… очень давно… и неправда. 17 июня 1989 года он подумал: тоска и скука — это, напротив, хорошо очень. Потому что это и есть я сам, подлинный, без прикрас. А прикрасы, хвастовство, преувеличение и бахвальство — не я, и не сам, а бессильная пошлость личности, груда орденов на футболке, что мешает истинному футболисту, очищенному от позументов как Су-37. Будь тоскливым и скучным, и ты проживешь сотни лет. Тебя только чуточка, щепотка, щепка, точка. Спрячься, чтобы не умереть: притворись, что ты не родился.


Ценность любителя — в правде жизни, в насилии над другими ценой насилия над собой. Перескок интереса, прыг-скок, американская болтовня, жизнь — болтовня, все мы собрались тут зацепиться языками, не так ли? И только никто, специалист ни в чём, воинствует и низвергает. Он не устроился в жизни. Так бывает почти со всеми в местности «Месопотамия Местоимений».

У меня нет мнения, в голове гудит пропаганда, гул гаубиц и посеченная биссектриса воробьиных стрельбищ. Скоро с небес спустится голем мира. Перед посадкой голубь вывернется вертикально, встанет на веером раскрытый хвост, шумно отряхнёт крылья, остановив себя хлопками. По спирали спланирует голубка, и так же, встав на хвост, отфыркается крыльями, словно отказываясь наотрез: нет, нет, нет, увольте! Красные четырехпалые лапы их будут в кольцах, как у червяков. Их накормит старушка с театральным макияжем, драгоценностями и сползшим шиньоном. Сквозь седые волоски будет виден пятнистый череп. Руки Нэнси Пилоси будут покрыты гречкой.

А Вы спонсоров привлекли, чтобы они деньги Вам давали? Творите, что хотите, на Ваши собственные денюшки.

Это же некрасиво.