Райнер Мария Рильке...Есть ли более своеобразные поэты)

В декабре 1925 года в Западной Европе широко отмечался пятидесятилетний юбилей Рильке. Имя немецкого поэта уже тогда звучало для многих как символическое: воплотивший въяве романтический идеал художника-отшельника, укрывшийся в средневековой башне от мировых событий (революций и войн, нищеты и разрухи), Рильке воспринимается как живое воплощение самой поэзии, культуры, подлинного творчества. (Об этом — уже в своих первых письмах к нему — упоминают Борис Пастернак и Марина Цветаева.) Видя в Рильке, в его личности и произведениях, возможность противостоять «бездуховности» своего времени, к нему тянутся люди разного возраста и разных профессий, остро неудовлетворенные нравственной ситуацией в современном мире. «Рильке не есть ни заказ, ни показ нашего времени, — он его противовес. Войны, бойни, развороченное мясо розни — и Рильке. За Рильке наше время будет земле — отпущено. По обратности, то есть необходимости, то есть противуядию нашему времени Рильке мог родиться только в нем. В этом его современность», — подчеркивала Марина Цветаева 16. О том же шла речь и в первых строках ее первого письма к Рильке («Ваше имя не рифмуется с современностью...»). «Рильке. Пастернак. Цветаева. Письма 1926 года» Москва.Книга.1990 И говорит Сам дух святой \ К любящим своим: \ "Предложу царстве слово, \ Не гнушайтесь им". Александр Добролюбов ПСАЛМЫ "ДОБРОЛЮБЦЕВ" \Приступите вы к престолу Бога своего,