Кто написал судьбы Мира?

Главный компьютер, ибо всё это матрица)

Смешной вопрос. Заранее задаешь, что у Мира (хрен его знает, что это в твоем понимании) есть не только судьба, но и судьбы (что тоже не очевидно) . Потом задаешь, что есть Некто, кто в состоянии их задать, а потом еще и уверяешь, что делает он это в письменном виде. Продолжай в том же духе, и непременно наткнешься на ответ.

Судьбы как таковой не существует. Каждый волен в своём выборе.

Мы сами себе
сочиняем и песни и судьбы,
и горе тому,
кто одёрнет не вовремя нас...

Вот бесхитростный рассказ,
И пусть он позабавит вас -
Вас, юношей и ветеранов,
Кому стареть пока что рано.

Глава I. ЧЕЛОВЕК - САМ ТВОРЕЦ СВОЕЙ СЛАВЫ

Мистер Хангертон, отец моей Глэдис, отличался невероятной
бестактностью и был похож на распушившего перья неопрятного какаду,
правда, весьма добродушного, но занятого исключительно собственной особой.
Если что-нибудь могло оттолкнуть меня от Глэдис, так только крайнее
нежелание обзавестись глуповатым тестем. Я убежден, что мои визиты в
"Каштаны. три раза на неделе мистер Хангертон приписывал исключительно
ценности своего общества и в особенности своих рассуждений о биметаллизме
- вопросе, в котором он мнил себя крупным знатоком.
В тот вечер я больше часу выслушивал его монотонное чириканье о
снижении стоимости серебра, обесценивании денег, падении рупии и о
необходимости установления правильной денежной системы.
- Представьте себе, что вдруг потребуется немедленная и одновременная
уплата всех долгов в мире! - воскликнул он слабеньким, но преисполненным
ужаса голосом. - Что тогда будет при существующем порядке вещей?
Я, как и следовало ожидать, сказал, что в таком случае мне грозит
разорение, но мистер Хангертон, недовольный моим ответом, вскочил с
кресла, отчитал меня за мое всегдашнее легкомыслие, лишающее его
возможности обсуждать со мной серьезные вопросы, и выбежал из комнаты
переодеваться к масонскому собранию.
Наконец-то я остался наедине с Глэдис! Минута, от которой зависела
моя дальнейшая судьба, наступила. Весь этот вечер я чувствовал себя как
солдат, ожидающий сигнала к атаке, когда надежда на победу сменяется в его
душе страхом перед поражением.

Бог