• Наслаждение, которое доставляет нам женщина, уступает лишь наслаждению,

Владимир, человек болен моральностью. И потому наслаждение способно доставлять ему удовольствие только после того, как в отношение с наслаждением вступит моральность. Мои слова не надо понимать грубо – дескать, только то удовольствие, что прошло моральную цензуру. Возможен и противоположный вариант: только то наслаждение приносит удовольствие, которое НЕ ПРОШЛО моральной цензуры. И потому считается особенным, лакомым и запретным, поскольку кроме наслаждения приносит еще и некоторое чувство удовлетворенного возмездия запрещающей инстанции и удовлетворения от удавшегося протеста. Но и в том и в другом случае наслаждение сначала должно соприкоснуться с моральной цензурой, а потом уже превратиться в удовольствие как результат его сортировки: или это удовольствие послушного мальчика, или удовольствие непослушного.

Так что наслаждение от другой женщины может оказаться больше наслаждения от первой женщины, а может и не оказаться, все зависит от понимания верности. Если верность – обуза, тогда изменник получает удовольствие плюс освобождение от обузы, если верность – осознанный долг, тогда изменник получит удовольствие минус стыд за измену.

Количество удовольствия можно измерить в цифрах, достаточно установить датчики биотоков на голове и включить электроэнцефалограф. Тогда мы, увидев всплески самописцев, можем получить довольно точные данные, что от мастурбации и мужчины и женщины получают довольствия гораздо большее, чем от половых партнеров.

Наслаждение не организует серьезных мотивов, а вот моральность – да, организатор хоть куда. И потому наркоман сидит не на игле удовольствия, а на игле протеста против того контролирующего воздействия абстинентной боли, которое обязательно наступает как ломка после кайфа. Будучи знаком с наркоманами, и наркоманами со стажем, со всей ответственностью заявляю – наслаждение не играет в их зависимости вообще никакой роли. Мозг не орган наслаждений, а орган выживания и адаптации, и потому, когда его перегружают наслаждениями, он уменьшает их амплитуду и выразительность, восстанавливая в прежнем объеме пространство для адаптационных задач. Поэтому курильщики прикуриваются, алкоголики перестают пьянеть, наркоманы «прикалываются» и как наркотически чувствительные субъекты «старятся» , используя их же жаргонное выражение.

В жизни более сильным мотиватором, нежели наслаждение, является скука. Если верно предположение, что существует инстинкт самосохранения, то его предельной целью должно было бы стать осуществление осторожности до абсурда «Премудрого Пескаря» : до полной изоляции и пассивности. Но как только инстинкт самосохранения достигает своей цели, как становится скучно, и вступает в игру противостоящий ему инстинкт авантюрности. И тогда поступок оказывается тем интереснее и желаннее, чем больше риска он содержит для жизни, а не тем, сколько наслаждения в итоге принесет. Прыжок с парашютом, как и прыжок пацана с гаража никакого удовольствия не приносит. Но скуку он развевает как рискованное действие, и как протест против всевластия инстинкта самосохранения. «Премудрый пескарь» и «Преглупый пескарь» меняются ролями, заступая на трон человеческого хозяина. Так что половое наслаждение, столь желанное какому-то похотливому поляку Збышеку Крыгелю, на самом деле только маска, в которой выступает гораздо более сильный актер, нежели половой драйв.

Стремление к физическому наслаждению - инстинкт, стремление к духовному, интеллектуальному и эстетическому наслаждению - продукт воспитания и самовоспитания. Стремление к первому - у всех, стремление ко второму - у значительного меньшинства.

Не промахнись!

Важное, самое первое после чувства самосохранения и размножения....

Основное. Сие есть движущая сила всякого движения вперёд, ибо человек стремится к комфорту и удовольствиям. Отсюда прогресс и прочие сопутствующие приятные вещи.
Обезьяна не обязана трудиться.

Огромное, еда, одежда, воздух, во всем есть свое наслождение и у каждого оно разное

избежания личного ада (не того, что с огнем и котлами)