Хорошим жизненным планом (лестницей Якоба-праведник -ангел-Бог) можно удовлетворить

Смыслом в жизни и хорошими целями можно получить радость.

И ворвался дневной свет.

Я был на другой стороне.

И затем, вдруг, вспыхнуло это пламя. Я открыл глаза на пламя – я был этим пламенем. Я был только пылающим пламенем, о! без боли, без печали, без памяти: пламя, простое, одинокое пламя, которое горело – и всё. Оно сжигало меня, сжигало печали, сжигало сегодня, завтра, Батху, Саньясина, все лица, все времена, все места, все воспоминания, оно сжигало всё. У меня больше не было никакой боли, у меня больше не было никакого "я". У меня больше не было совсем ничего. Я был огнём, который горит. Это было подобно любви. Это было чистым, как огонь, не было ничего кроме огня. Любовь-огонь. И это росло… росло. Это было подобно пылающей радости. Это было интенсивным как радость. Любовь-радость, но без следа сентиментальности, без чего-либо в ней, абсолютная – только пылающий огонь, чистый, чистый и повелительный. Я сказал Ма ещё раз. И тогда я почувствовал, что всё моё существо опрокинулось, расширилось, было поглощено, втянуто в великое, оранжевое пламя. Там больше не было Батхи, не было жизни, не было смерти, не было больше ничего, не было дюн, не было моря – только оранжевый огонь. И затем он низошёл.

Водопад тёплого Могущества.

Оно приняло всё, наполнило всё, обездвижило всё. Я был внутри него словно огонь в огне, поток в потоке, радость в радости, без я, без ты, без различий, без где-то ещё, без здесь, без там, без далеко и близко, внутри и снаружи. Было только то. Неподвижный, золотой водопад тёплого Могущества. А над, или позади этого водопада, нечто похожее на белый свет, чистый, ослепительный, мерцающий, полный абсолютной, победоносной радости, о! смотревшеена всё это с такой радостной, полупрозрачной, сверкающей любовью… бесконечность светящегося, искрящегося наслаждения, спокойного, спокойного, непоколебимого – скала вечности. И там больше не было смерти, там никогда не было никакой смерти, оно смотрело и там не было и следа смерти: там была невыразимая Радость, радость которая любит, лучащаяся радость-любовь пронизывающая всё, меняющая всё, меняющая взгляд – о! для этого, только для этого живёшь! Тотальная полнота. Красный огонь-цветок, погружающийся в свой собственный огонь, как в наслаждение абсолютной встречи, словно тело наконец-то коснулось живой истины – то! то! Я пребываю в нём, я купаюсь в нём, это там, там, живые небеса! Неподвижный водопад живой радости, выметающий прочь все тени, озаряющий тела, зажигающий всё, словно смерть, страдание и фиксированная жёсткость мира, вчера и позавчера и всё прошлое нашего мира, разделения этого мира были только изобретением наших чувств; было только то, настоящее, вечное настоящее, здесь-присутствующее, непрерывное, без каких-либо брешей, истинная субстанция мира! Компактная, золотая, неподвижная вечность, и тем не менее, невообразимо вибрирующая, интенсивная, активная, похожая на золотую пыль бесконечного творения мира – Она, только Она…, поток творческой радости пересоздающий всё каждую секунду, словно всё, что коснулось того входило в абсолютно новую жизнь без пределов – ломка всех границ, всех возможностей, всех невозможностей – это могло бы сделать всё. Это было Могуществом. Это было великим переворотом чувств, разбитыми вдребезги видимостями, сверкающим, золотым взглядом Будущего. И миллионы лиц и существ мира были лишь искрой этого. Где были другие, где не было её? Где вчера, сегодня, ночь, день? Есть только то повсюду, которое любит всё вечно и которое является всем мира.