все точки над И,
Хок приподнялся на вытянутых руках, посмотрел на ее спящее лицо, на ее
темные ресницы, бледные щеки, влажные от его поцелуев губы. Он жаждал любить
ее, дать ей то, что берег от других, - свое сердце и душу. Но ему нужно
смотреть в ее глаза и сказать ей об этом.
- Сид?
- Ммм, - отозвалась она. Она положила руку ему на лицо.
- Сидни, ты проснулась?
Она не ответила. Ее дыхание было таким же ровным. Хок закрыл глаза и
пробормотал ругательства.
- Конечно, с тобой, она будет в безопасности, - пробормотал он,
освобождаясь из ее объятий. - Ты соблазняешь спящую женщину.
Это подло.
Хок встал на твердую землю. Он пообещал себе, что не будет спешить, что
будет ждать знака с ее стороны.
Он не хотел принужденных объятий Сидни. Она заслуживала лучшего. Она
заслуживала право самой решать. В конце недели они пойдут разными дорогами.
Меньше всего он хотел, чтобы она уходила из его жизни с чувством сожаления и
горькими воспоминаниями. Кейт Хоффман. СРАЖЕННЫЕ ЛЮБОВНОЙ ЛИХОРАДКОЙ
И сказал я: – Ведь это – мечтанье!
Понесемся в трепещущий свет, –
Погрузясь в кристаллический свет!
То Сивиллы и блеск и сиянье,
Красоты и надежды привет!
С небосклона сияет нам свет!
Можно смело поверить сиянью,
Пусть ведет нас, – опасности нет;
Можем смело поверить сиянью, –
Где ведет, там опасности нет,
Коль во мраке сияет привет! Эдгар Аллан По. Перевод Льва Уманца УЛАЛУМ
Бетховен часто связывается у меня с ритмом идущего поезда. Первая часть Патетической сонаты — с поездом, который раздавил Анну Каренину. В кинохронике видела войну на русском фронте, и там шли немецкие танки (сотни) по болотам, дорогам, по спелой ржи, по молодому лесу, вброд по рекам — и все это под Девятую симфонию. Нина Берберова. КУРСИВ МОЙ
А по ночам, жалея за усталость, \склонясь над изголовьем, как сестра, \одним дыханьем губ моих касалась \и сторожила сон мой до утра. Борис Ручьев 1945-56 Из цикла “КРАСНОЕ СОЛНЫШКО” Когда бы мы, старея год от году,
