Какую пару влюбленных в литературе, искусстве Вы бы назвали священным союзом Божественной любви, единой душой?

Для меня это Мастер и Маргарита, которые и после смерти нашли свой Вечный Приют вместе, став одним целым, одной Душой. Ради своей Любви Маргарита пожертвовала всем, поставила на кон свою душу и спасение, вступив в сделку с Воландом.... и Любвь победила.
А еще есть очень интересный роман Брэма Стокера "Скорбь Сатаны", и там люцифер в образе князя Риманца рассказывает и показывает в видении своему подопечному-жертве, как некогда в Древнем Египте была пара просветленных, принесшая свет и благодать народу:
"- Хотели бы вы видеть какой-нибудь воскрешенный город? - спросл он. - Здесь, на этом самом месте, несколько тысяч лет назад царствовал царь с женщиной - не с царицей, а со своей фавориткой, которая была так же знаменита своей красотой и добродетелью, как эта река - своими плодоносными разливами. Здесь цивилизация прогрессировала чудовищно, но с одним исключением: она не переросла веру. Современная Франция и Англия перещеголяли древних в своем презрении к Богу и к вере, в своем пренебрежении к божественным вещам, в своем несказанном сладострастии и кощунстве. Этот город, - и он махнул рукой по направлению к угрюмому берегу, где высокие тростники колыхались над уродливыми обломками разрушенной колонны, - был управляем сильной, чистой верой своего народа более, нежели чем-нибудь другим, и правительницей была женщина.
Царская фаворитка была нечто вроде Мэвис Клер, обладающая гением; она также имела качества справедливости, разума, любви, правды и самого благородного бескорыстия; она сделала это место счастливым. Это был рай на земле, пока она жила; когда она умерла, его слава кончилась. Как много может сделать женщина, если захочет! Как много она не должна делать в ее обычном скотском образе жизни!
- Откуда вы знаете то, о чем рассказываете мне? - спросил я.
- Из старинных книг, - ответил он. - Я прочел то, что современным людям некогда читать. Вы правы, что новое - это только старое, снова изобретенное и снова открытое. Если бы вы сделали шаг далее и сказали бы, что многие теперешние человеческие жизни - лишь продолжение их прошлого, вы бы не ошиблись. Теперь, если хотите, я могу, благодаря своей науке, показать вам город, который некогда стоял здесь. "Город Прекрасный" - его имя, переведенное с древнего языка.
...За его свитой следовал белоснежный паланкин, несомый девушками, увенчанными лилиями. Кто занимал его?. . Какая драгоценность его страны заключалась там?
Я был охвачен необыкновенным желанием узнать это. Я следил за белой ношей, приближающейся к пункту моего наблюдения; я видел, что жрецы расположились полукругом на набережной реки. Царь был в середине, а волнующаяся, шумящая толпа - вокруг; раздался звон медных колоколов, смешавшийся с барабанным боем и резкими звуками тростниковых труб, и среди света горящих факелов белый паланкин был поставлен на землю. Женщина, одетая в блестящую серебряную парчу, вышла оттуда, как сильфида из морской пены, но она была закрыта покрывалом; я не мог различить очертания ее лица, и острое разочарование в этом было настоящей мукой для меня. Если б я только мог увидеть ее, думалось мне, я узнал бы нечто, о чем до сих пор никогда не догадывался!
- Подними, о, подними скрывающее тебя покрывало, дух Города Прекрасного! - молил я внутренне. - Так как я чувствую, что прочту в твоих глазах тайну счастия!
Но покрывало не поднялось.. . Музыка производила варварский шум в моих ушах.. . Блеск яркого света ослеплял меня, и я чувствовал, что погрузился в темный хаос, где, как я воображал, я гнался за луной, которая летела передо мной на серебряных крыльях, затем.. . Звук могучего баритона, распевавшего легкую песенку из современной оперы-буфф, смутил и поразил меня, и в следующую секунду я уже дико уставился на Лючио, который, свободно развалившись в своем шезлонге, весело напевал ночному безмолвию и пустынному пространству песчаного берега, перед которым неподвижно стояла наша барка. С криком я бросился на него.
- Где она? - воскликнул я. - Кто она?
Он взглянул на меня, не отвечая. "

Две знатные фамилии, равно
Почтенные, в Вероне обитали,
Но ненависть терзала их давно, -
Всегда они друг с другом враждовали.
До бунта их раздоры довели,
И руки их окрасилися кровью;
Но сердца два они произвели,
На зло вражде, пылавшие любовью,
И грустная двух любящих судьба
Старинные раздоры прекратила.
Фамилий тех свирепая борьба,
Влюбленных смерть, любви их страстной сила, -
Вот то, что мы теперь вам здесь изобразим,
Прося у вас на два часа терпенья,
И если что пропустим, то дадим
Мы к действию на сцене объясненья.

Пришел рассвет, и мир печальный с ним.
От горести и солнце не явилось;
Пойдем отсель, еще поговорим
О бедствии, что в эту ночь случилось.
Джульетта и Ромео юный с ней.. .
Что может быть их участи грустней?

Тристан и Изольда.