Как Габену СЛИ (жен. пола) "зацепить" и заинтересовать Гексли ИЭЭ (муж. пола)?

"Габен" всегда умён и изворотлив, но ему не хватает чувства спонтанности, искренности, благодарности, нежности.

"Габен" умеет выгодно продавать то, что ничего не стоит, и это тоже высокое мастерство. Это может пойти и за счёт его изобретательной творческой деловой логики (+ч. л. 2).

И за счёт его альтернативной программной сенсорики ощущений (-б. с. 1) — умение ощущать себя исключительным только потому, что он такой, какой есть. (Иногда это ещё называют “комплексом полноценности”).

И это тоже высокое искусство. Добродушно-грубоватая простота, умение возводить примитивное в исключительное и высоко себя по этому (примитивному) оценивать — является его отличительным свойством, формирующим его творческий (или художественный) стиль.

(Ленинградские “Митьки” — яркий пример такого направления.) . А огромное количество «экстрасенсов — целителей» и «чудотворцев» , способных убедить всех и каждого, что могут творить чудеса, не хуже Господа Бога (вплоть до того, что обещают родителям воскресить мёртвых, невинно убиенных детей) — на такое ведь тоже не каждый способен (к счастью для всех нас! )

Однако, при таком “знаке качества” они могут быть интересны только сами себе, своему кругу общения, посетителям своих “тусовок”…

А это и есть их клубный “знак качества”, клубный “ярлычок”, позволяющий представителям этой диады (людям схожих или дополняющих ценностей и интересов) найти друг друга, признать в партнёре равного себе (“мистификатора”), принять его игру, подружиться с ним и получить удовольствие от общения.

Ложная многозначительность — это не только клубный знак, но “правило этикета” в этой диаде, и форма поведения, и манера общения, которая проявляется и в интонациях Гексли, и в выражении лица — в “многообещающем” взгляде и в “загадочной” улыбке.

Но в том-то и сказывается многозначность выражаемой Гексли “информации”, что ни взгляд, ни улыбка не отражают его истинных намерений, и вообще ни коим образом с ними не связаны. Способность выражать взглядом одно, а говорить другое, даёт Гексли широчайший простор для этических манипуляций.

Например, он может сколь угодно призывно смотреть на представителя противоположного пола, беззастенчиво пробуя на нём свои чары, но при этом “не допустит и мысли” о том, что своим поведением он провоцирует насилие или даёт повод для ревности. И будет “искренне возмущён”, если его потом “не так поймут” и предъявят какое — то обвинение, требование или претензии.

...Это и называется лицемерием, плутовством и лукавством — замечает Читатель. — называется “двойной игрой”, игрой по “двойным стандартам”: какой смысл хочу, такой и придаю своим действиям, как хочу, так их и объясняю, — откуда вы знаете, что я подразумеваю под этим намёком?

...Это действительно очень ловкий приём, позволяющий придавать двойные смыслы одним и тем же вещам, подменять одни значения другими. Этими многозначительными смыслами можно прикрывать и пустоту, и ложь, и добрые намерения, и злые.

В любом случае, у Гексли на этот счёт всегда имеются “свои соображения”, всегда готово “уверение” в том, что его “неправильно поняли”, он всегда может “переубедить” партнёра, и «объяснить”, как «надо» его понимать. А потом откажется от этого объяснения или сделает его таким запутанным, что партнёр уже точно ничего не поймёт".

Таково мнение специалистов.

забыть отверженных.