Самый страшный человек с больной душой, он старается испортить, сломать жизнь другому человеку, чтобы излечить

Всякий «человек» живёт в абсолютном «одиночестве». Это значит, что ему лишь кажется, что есть «другой» человек (есть «другие» люди). Нет никого, кроме самого (этого) «человека».
Сама эта кажимость наличия «другого» человека – страсть (страх) =«любовь» (=сно-видение). Иначе говоря, «человек» просто спит.
«Самый страшный» человек – спящий =влюблённый =с больной (=гнилой?) душой.

«Мне нравится,
Что вы больны не мной,
Мне нравится,
Что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной,
Распущенной,
И не играть словами...»

Влюблённый (всегда лишь в «себя») человек воображает «себе» (во сне) «другого» человека. У «человека» есть его представление о «себе» и его (же) представление о «другом» (включая все его интимные подробности). «Человек» воображает и «себя», и «другого» человека, воображает их «любовь» друг к другу.

Он занимается с этим («другим») человеком «любовью» - «старается испортить, сломать жизнь другому человеку, чтобы излечить свою гнилую душу». Излечить от чего? От «любви» (=от сно-видения). «Человек» старается про-снуться (про-будить-ся), что вполне естественно (это вполне «законное» желание?). Некоторая проблема в том, что человек не знает, что он «спит» (не знает, что душа у него гнилая =больная =спящая).

Но разве сон (сно-видение) – это болезнь? Если это сно-видение кошмарное (горькое), то сновидение (=«любовь») – «болезнь». А если сно-видение (=«любовь») сладкое, то это сновидение – «здоровье» (?).

«Спи, моя радость, усни!
В доме погасли огни;
Пчелки затихли в саду,
Рыбки уснули в пруду.
Месяц на небе блестит,
Месяц в окошко глядит...
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни!..»

Иначе говоря, человек не может ломать жизнь «другому» человеку. Хотя бы потому, что в этом его сновидении (=в «любви» =в «жизни») никаких «других» людей (просто) нет. Все «люди» - свои собственные.

В «жизни» человека нет ни одного «чужого» человека. Все «люди» - его (=«божьи») «образы и подобия».
Человек может лишь ломать траги-комедию – строить и ломать своё сновидение о его (= «божьей») «жизни» (="любви").
"Коси коса, пока роса (=пока "любовь"). Роса долой и мы домой."

У вас прям выражения очень стали похожи на опусы отца безобманства.

Ну, не знаю. Мне всегда святые казались людьми с больной душой

что бы не так сильно выделятся на общем фоне