Есть ли, где-нибудь, кроме как в Православии такие люди как: Иоанн Крестьянкин, Василий Великий, Григорий Богослов?

Да, есть в настоящее время.
Подобный С. Саровскому.

Но описание приведенное в дополнениии во многом от сусального восприятия.
Все подвижники духовные воины и разят всё тленное.

а что обязательно нужно отчитываться о делах своих, это стимулирет личное я а от него тоже нужно избавляться

Это великие люди. Но, к сожалению, наше православие видят не по нашим святым, а по современным священникам, которые не стесняются роскоши, отмахнутся от нищего, прогонят надоевшего обездоленного. А на исповеди своим долгом считают нужным отругать, унижая, кающегося. А ведь ласковым-то словом можно быстрее достать до сознания человеческого.

Отец Дмитрей видно мало знаком с людьми, да похоже взгляд у него предвзятый. Истинно добродетельных людей не много, но есть они среди разных сообществ. Что толку называть имена отцу Дмитрию, если судить он будет предвзято и мои слова поставит под сомнения. Я лично не знаком с деяниями отца Иоанна Крестьянкина, но верю, что хороший был человек. А поверит ли мне, отец Дмитрий, что мой тренер Юрий Григорьевич Доценка был не менее свят, он в миру не испачкался. Врядли..

Еще более спасительный путь в бенгальском вайшнавизме (кришнаизме) .
"Мне страшно писать о нем. Потому что я слишком хорошо знаю, что бы он сказал, увидев меня, просверлив меня насквозь своим всевидящим оком. Мне страшно, потому что я слишком хорошо знаю, как боялся бы я приблизиться к нему, будь у меня сейчас такая возможность. Его самоотречение пугает своей абсолютной естественностью. Он как бы говорит мне: "Ты тоже так можешь, просто не хочешь". Даже мысленно находиться рядом с ним - все равно что смотреть в бездонную пропасть с обрыва: почему-то хочется броситься туда, но очень страшно. Он не терпит ни малейшего притворства, не идет ни на какие компромиссы. При одной мысли о нем все мои раздутые представления о себе лопаются, как мыльный пузырь. Рядом с ним я чувствую себя обнаженным, и, чтобы хоть как-то прикрыть свой срам и духовную нищету, лихорадочно напяливаю на себя жалкие отрепья амбиций и вспоминаю привычные самооправдания о необходимости быть практичным. Но легче не становится. Его слепой укоризненный взгляд преследует меня и не дает покоя.

Чтобы прозреть и увидеть вечную духовную реальность, нужно ослепнуть для временной реальности этого мира. Бабаджи Махараджа окончательно ослеп в 1908 году. До этого его снова и снова уговаривали поехать лечить глаза в Калькутте, на что он неизменно отвечал: "Ноги моей не будет в материальной Вселенной. Вы хотите, чтобы я по своей воле променял Навадвипу на Калькутту? "
И в самом деле, смешно думать, что в материальной Вселенной, покрытой непроглядной тьмой невежества, нам смогут вернуть зрение. Стоит ли ради этого покидать духовный мир?
Однажды ранним утром Бхактисиддханта Сарасвати обнаружил его в Йога-питхе. В то время уже ослепший Гауракишора жил в Кулия-граме, на другой стороне Ганги, за много миль от Йога-питха. "Когда ты пришел? " "Я сижу здесь с двух часов ночи". "Ты пришел один? Как ты нашел дорогу? " "Какой-то человек показал мне дорогу". "Погоди, кто мог показать тебе дорогу ночью, в кромешной тьме? Может быть, это был Сам Шри Кришна? " В то время зрячему человеку даже днем было трудно найти дорогу, ведущую из Кулии в Майяпур. Ее просто не было. Нужно было продираться через джунгли, чтобы в конце концов оказаться на берегу Ганги, к которому никогда не причаливали лодки. Услышав про Кришну, Гауракишра только тихонько рассмеялся, но ничего не сказал.
"Кто перевез тебя Гангу? Как ты очутился тут? " "Какой-то человек перевез меня",- снова улыбнулся Бабаджи Махараджа. "

вам повезло !

Спасибо.