Нормальное и естественное присутствие Церкви в жизни страны вызывает ярость у сегодняшних фанатиков атеизма?

В ряде стран Европы (например Греция, Великобритания, Скандинавские страны) существуют государственные Церкви; в ряде стран (например Испания, Италия, Германия) Церковь частично финансируется за счет налогов, даже в США, где принцип отделения церкви от государства проводится весьма последовательно, католические школы и госпитали получают государственную поддержку.

Ничего ужасного с этими европейскими странами не случилось, и существование государственной Церкви никоим образом не мешает им быть процветающими обществами с высоким уровнем личных свобод, высокоразвитой наукой и образованием. Русская Православная Церковь, однако, не требует пересмотра конституции и не стремится стать государственной — это ее постоянная позиция, которую недавно подтвердил протоиерей Всеволод Чаплин, комментируя результаты опроса, в ходе которого значительная часть респондентов поддержала идею государственной Церкви: "То, что Церковь становится более многочисленной и более активной, никак не означает пересмотра ее позиции в области отношений государства и религии… Церковь не старается подменить собой государство или сформировать некую политизированную идеологию. Люди, которые хотели бы видеть православие государственной религией, может быть, не вполне ясно понимают, что имеется в виду. Не думаю, что большое количество людей сейчас стало бы призывать к тому, чтобы Церковь стала органом власти, а именно это обозначает статус государственной религии"

Таким образом, в отличие, скажем, от Финляндии, в России нет и не предвидится государственного Православия — прежде всего, из-за нежелания самой Церкви. Поэтому наши борцы с клерикализацией впадают в (осознанное или не вполне) лукавство, когда объявляют, что борются со "сращиванием" Церкви и государства. Ничего похожего на такое "сращивание" — хотя бы на уровне развитых европейских стран — в нашей стране не происходит, до финского или хотя бы немецкого уровня госклерикализма нам очень далеко, и Церковь не мечтает о таком положений дел даже в качестве отдаленной цели.