Я вижу тебя зелёной...

И не смотрыте вы мне в душу — рави, поправьте вы свое пинЬсне.
Вы здесь в таком сэрьёзном праве, шо страшно видеть вас во сне.

Сиживал как-то и я в заведении с множеством картинок старых на стенах, где дымный столп светлеет в вышине и тень внизу скользит.... струя журчащая смывает.
И кажется, сообразил, таки да, о чем Вы говорите. Когда-то давно в древних землях Палестины жило немногочисленное, но очень доброе и душевное племя арабов. Они поклонялись трём богам – Кус Эммаку, Кус Раббаку и Иналь Диннаку. С незапамятных времен, во время молитв, они осеняли себя святым треугольником. Закатывая глаза, они обращали свой взор к троебожию, дотрагиваясь до левого плеча, до правого, и еще до одного места, которое брезгливые греки прикрывали фиговым листом. Однако набожному племени арабов жилось не так уже спокойно. Их и без того небольшая территория была окружена зеленой чертой, за которую им запрещено было переходить. Особенно это ощущали на себе жители столицы царства, стольного города Шейх Мунис. Зеленая черта проходила практически рядом с крепостной стеной города. Столичные пацаны, пытавшиеся перелезть через стену и переступить зеленую линию, были атакованы сразу с двух сторон. С одной стороны их злостно и цинично били семиты. А с другой, им хамили и ругались нецензурными словами, не менее злые хамиты.
Тем не менее, двое арабов, Дисмас и Гестас, всё таки смогли под покровом ночи пробраться через черту. Перед из взором предстала гола пустыня с барханами, верблюдами, саксаулами и аксакалами. Было полнолуние и безжизненные барханы покрывала кромешная тьма. Немудрено, что Дисмас и Гестас, не пройдя и 150 метров, провалились куда-то вниз. Отряхнув с себя песок, они видели плохо освещаемый тоннель. Набравшись смелости, они решили таки пройти по тоннелю. Через несколько минут они дошло до двери, которую охранял пожилой страж с семитским выражением лица. Страж потребовал от каждого из них тридцать тетрадрахм за вход, и получив деньги, встал и открыл дверь ночным гостям.
-Где мы? , -спросил Дисмас, заходя в сверкавший мрамором и множеством факелов огромный зал,
- В греческом зале, - ответил страж и захлопнул за ними дверь.
По залу прогуливались Посейдон, Зевс, Гермес и Афродита.
Заметив двух молодых людей, Зевс громовержец, осветил зал шаровой молнией и нацелив в их сторону свое копьё спросил:
- Вы чьих будете?
- Как это чьих? , -переспросил Дисмас. Гестсас, знавший пару слов по-гречески, ответил:
- Житие мое.
- Какое еще жите твое, пёс арабский? Ты посмотри на себя, житие.
- А давайте, мы их во что-нибудь превратим, - предложила Афродита, заливаясь нежным девичьим смехом. – Например в мышь, в белую!
- А вы не семиты случайно? , -спросил Посейдон? - А то приходил один к нам одни, из семитов, тоже молодой и дерзкий. Мы его в море, бросили, так он по воде пешком пошел.
- Куль кальб биджи йомо, куль кальб биджи йомо – Дисмас и Гестас повторяли слова молитвы трём богам, заливаясь от страха и дрожа.
Греческие боги посовещались и решили отпустить молодых людей.
- Афродита, - спросил Посейдон, - скажи мне, дорогая, в каком ухе у меня жужжит?
- Сколько раз говорила тебе, не кури китайский табак, - сердито ответила Афродита. – Лучше пойду я тебе кофе заварю.
- Встаньте, дети мой, - прогремел Зевс. – Я и так вижу, что Вы арабы. Я отпускаю Вас. Но в память о моей доброте, Вы будете поститься и отмечать праздник Пасхи. Пасха по нашему, по-гречески, значит отпустить с миром . Помните нашу доброту и ешьте только пресный хлеб – мацу.
И помните, никогда, никогда не выходите за зеленую черту.
- Можно только один вопрос, - заикаясь от страха спросил Дисмас
- Валяй, - ответил подобревший Зевс.
- А почему черта, за которую нам нельзя переходить, зеленая, Вы знаете?
- Знаю, - с грустью ответил Зевс. – Да и что теперь от Вас скрывать. Потому что, дети мои, нет Бога превыше Аллаха и Муххамед пророк его.