По ходу Россия все этапы прошла Так какой сейчас у нас строй то?

Она пошла по кругу. Сейчас у нас капитализм с нечеловеческим лицом.

Загнивающий.

Не все круги прошла. После новых реформ в образовании и медицине мы смело шагнем далеко ниже "третьего" мира.

Мы все разрушили, подняласьсодна вся муть, теперь потихоньку оседает. Вот когда осядет, поймем, что у нас получилось.

пофигистский
никому ни до чего дела нет

олигархическая диктатура

мне пхуй

Всё по кругу идёт. У Дмитрия Быкова есть стихотворение, очень точно, на мой взгляд, описывающее этот процесс:

Я не бог, не царь, не герой, не фрик, я простой человек толпы, так я жил себе, но в какой-то миг у меня завелись клопы. Они пили кровь и кусали плоть, и намерены были впредь; я не мог их химией побороть и уже не хотел терпеть. Но поведал мне сосед- старикан, скромной выпивки посреди, что с клопом расправится таракан — таракана, мол, заведи! Поблуждав умом по материкам, я спасение отыскал: есть гигантский бешеный таракан, чья отчизна — Мадагаскар. В магазин ближайший, внутри Кольца, я пошел нельзя веселей — и купил там самочку и самца, заплатив 50 рублей. Результат, естественно, был таков, в назиданье для остальных: тараканы слопали всех клопов, но размножились вместо них. Начался немыслимый балаган, чтоб им сдохнуть, боевикам: залезаю в ванную — таракан! В холодильнике — таракан! Чтобы тварей выморить без следов и себе воротить бразды — я купил на «Птичке» пару дроздов. У меня завелись дрозды. Чуть крадется где таракан, как тать, — тут же ловят его, ловки! Но зато они принялись летать, ударяясь о потолки, а потом и гадить на мой паркет, и обои мои клевать, и меня клевать, если корма нет (я его забывал давать) . Моя жизнь уже превратилась в ад, и пометом мой дом пропах; иногда я думал, что виноват, и жалел о своих клопах.

Был заполнен муками мой досуг, стал бояться я темноты… Заведи котов, предложил мне друг, и дроздам настанут кранты. Но коты привыкли обивку драть и орать до ранней звезды, а мочились столько, едрена мать, что уж лучше были дрозды. Я сбежать на улицу был готов, я совал их в мусорный бак, а они назад! И на тех котов я решил натравить собак. Я завел собак, настоящих псов, элегантных, как Жан Кокто. Мне не нужен стал никакой засов (да ко мне и не шел никто) . Тут коты удрали, явивши прыть и визжа во все голоса, — но теперь я шагу не мог ступить, чтоб не слышать рычанья пса. Словно тут их вотчина искони, разлеглись они на полу. Я смекнул: хозяева тут — они, и решил, что сейчас помру. Но сосед наведался в мой бардак и сказал мне: «Наивный ты. Мы найдем управу и на собак» . Позвонил — и пришли менты.

С этих пор менты у меня живут, разговорчивы и тупы, и своей собакой меня зовут, и сосут меня, как клопы, тараканами лезут в мою еду, потому что больно круты, и орут всю ночь, подобно дрозду, и бесчинствуют, как коты, и при этом бьют меня по плечу, скаля зубы свои, как псы, — и уже повеситься я хочу от такой дурной полосы, и кормлю мундирную эту рать, эту дюжину жадных ртов, и боюсь подумать, кого позвать, чтобы вытеснили ментов.

…Эту байку, сложенную давно, в дни разнузданного ворья, — попивая пиво или вино, иногда вспоминаю я. Побежал бескрайний поток муры по асфальту родных дворов: коммунистов вытеснили воры, олигархи смели воров, олигархов слопала вэчека, что была уже начеку, — но найдется кто-то наверняка, кто заглотит и вэчеку. Оттого и водится так у нас, что злодеи растут, как флюс, умножая минусы в десять раз и съедая последний плюс.

Эту байку вспомнил я и теперь, наблюдая уже без слез, как дурных людей задирает зверь, а котов пожирает пес, как во тьму сползает моя земля по сюжету этих стишков — и на то, как мальчики из Кремля подъедают тебя, Лужков.