Только в России люди со светлой головой и с красным дипломом собирают металлолом?

Это хобби

Со всяким бывает. Металлолом тоже надо кому- то собирать.

потому, что считать научились,
и посчитали, что собирать металлолом выгоднее,
чем работать учителем или врачем

Металлолом собирают и западные художники для железных скульптур.

Дело гораздо хуже: большинство краснодипломников недоумённо и тоскливо сидят в обнимку с пачками патентов на свои НИКЕМ НЕ ЗАКАЗАННЫЕ изобретения и думают, что их вот-вот позовут "на внедрение". Это трагедия!

эти красные дипломы и гроша не стоят как и эти специалисты

Это все, что ты можешь сказать о России! Соседка на улице окончила престижный ВУЗ, работала по спциальности, владея тремя! иностранными языками помимо русского и родного. Встретила идиота, пришедшего с зоны, спилась с ним за компанию, воровали металлические столбы и временами подрабатывали "шабашками"....Ее собутыльник недавно сел на очередной срок - дама! похорошела, почистила перышки, устроилась на хорошую работу! Так что не все опускаются и ждут у моря погоды с " красными дипломами" и "кучей невостребованных патентов"! Недаром говорится: хочешь быть Человеком - будь им! Добиваться признания и востребованности - дело воли каждого, а не некоего " доброго дяденьки" в виде того же государство, который просто обязан, по мнению автора и многих, кто ему ответил в унисон, - искать этих несостоявшихся по собственной вине "соискателей"!

Как выжить в оккупации иначе?

Сами виноваты

Почему только в России? В любой стране.

а где ещё железки вот так вот валяются безхозными?

За прилавком нового мясного отдела стояла именно такая женщина, которая именно и должна продавать домашние мясные продукты, приготовленные в печи. Лет сорока, дородная, в меховой жилетке с элементами украинского орнамента.
— Підходьте, не стидайтеся! – обратилась она ко мне, когда я против своей воли задержался у ее прилавка. — У нас все свіжесеньке, все смачне, от скоштуйте.
И женщина, не дожидаясь моего ответа отрезала совсем даже не маленький кусочек от свиного окорока запеченного в печи. Знаете, такой окорок, который только и можно увидеть в модных книгах по кулинарии, с нежной и подпеченной золотистой корочкой. Я до сих пор вздыхаю, когда вспоминаю, как это было вкусно. Каждый микрон моего языка сегодня тоскует за тем небывалым вкусом рассыпчатого и, одновременно, сочного мяса.
Не успел я опомниться и дожевать пробную порцию свинины, как хозяйка печных деликатесов, тут же отрезала кусочек домашней вареной колбасы.
— А ось це скоштуйте. Ця ковбаска всім подобається. Ні де в світі ви такого не знайдете. Тут тільки свіжа телятина, ніяких домішок, ніякого паперу. А як вона пахне!
Колбаса действительно имела тот самый запах, который имели вареные колбасы в далеком советском прошлом. И даже вкуснее.
Я доел колбасу. Женщина подала мне салфетку, и с нескрываемым удовольствием смотрела на то, какой эффект на меня произвели деликатесы.
— М-да. Должен сказать вы меня поразили, — ответил я, вытирая пальцы о салфетку. - И сколько ж стоит эта ваша красота?
— Окорок сорок п’ять гривень, ковбаска тридцять п’ять.
— Ух ты, как хорошо! - воскликнул я.
Я даже и ожидать подобного не мог. Сорок пять гривен за килограмм такого окорока и тридцать пять за колбасу! И ведь я поверил в это! В одно мгновение в моем уме даже промелькнули мысли о том, что такая цена возможна именно потому, что готовится вся эта красота на дровах, а дрова ведь можно и просто так из лесу потянуть. Ведь много дров не надо, чтобы вот это все приготовить.
Я подумал, что возьму килограммчик себе, килограммчик дочери и обязательно по полкилограмма вареной колбаски.
Но пока я обо всем этом соображал, хозяйка деликатесов вдруг как-то изменилась в лице. Будто веселость, с которой она предлагала мне попробовать окорок и колбасу, легкой тенью слетела с ее глаз. Я заметил, что она вдруг стала смотреть на меня несколько подозрительно. Я понял, что мой возглас о том, как все это хорошо, ее смутил. Я не ошибся.
— Шановний, сорок п’ять гривень за сто грам, — сказала она мне, внимательно всматриваясь в мой рот, которым я дожевывал колбасу. Я чуть не подавился её остатками.
— Сколько? Четыреста пятьдесят гривен за килограмм?! Да вы шутите! – сказал я.
— Ні, не жартую, — грустно и, к ее чести, не агрессивно ответила женщина.
— А давно у нас колбасу оценивают в граммах, а не в килограммах?
— Так давно вже. Ви напевно не часто по магазинах буваєте. Он, подивіться, домашня молочка також сир на грами продає.
Это была правда. Недалеко так же недавно открыли отдел домашних молочных продуктов. И действительно творог там торгуется по сто грамм.
— Да-а-а, уж, — протянул я уже без энтузиазма. - Но зато какая «революция» была. Как шины жгли, и как друг другу сказки рассказывали, и верили в эти сказки. А реальность-то, она вон какая. Это ж, не дай Бог, еще один Майдан и тогда ценники придется на миллиграммы переписывать.