Любимая! Встретив тебя, у меня будто перевернулось все внутри, зажглось пламя, которое, кажется, уже никогда и никто не сможет потушить. В последнее время я себя не узнаю: ночью не спится, днем хожу сам не свой. Хочется совершать подвиги: покорить самую высокую вершину, опуститься на самую опасную глубину, взлететь ввысь и обнять весь мир, потому что в нем, в этом мире, есть ты! Я понял - это любовь...
Я пью до дна печаль земную,
То возлюбя, то возревнуя,
Страстей неведомую силу,
Путеводящую в могилу.
Я пью дурман непреходящий,
Уставший разум мой пьянящий,-
Любовь, что с примесью отравы...
О как вы, друг мой были правы!
Вы правы в том, что не кутели,
Что страсть отвергли, хоть хотели,
В глаза любви не посмотрели,
Огнем желаний не горели.
А я сей участи достойна,
Жила беспечно, страстно, вольно,
Сгорая пламенем желаний,
Любовь постигла из страданий.
Вы правы! Оставайтесь правы!
Мои же битвы так кровавы,
Что отступления не будет!
А дальше - Бог нас всех рассудит!
Когда на землю упадёт В 12-ом большущий камень, И Глобус, нах нафиг, разорвёт А нас сметёт волна и пламень, Воздастся всем нам за грехи! Но вот за что переживаю - Погибнут все МОИ СТИХИ
Я больше не хочу,так дальше жить,
В душе тоску свою хранить...
Я больше не хочу,так дальше жить,
Свои оковы сбросить раз и навсегда.
Душа в зарделась,с бунтовалась,
Тоски в ней больше нету...
К ней с распростертыми руками,
Любовь стучится в дверь.
Впущу её,и будь что будет,
Хочу я испытать впервые,
Блаженство чувства векового,
Что называется Любовью.
Пусть возгорается отныне,
Огонь любви в моем сердечке.
И знаю я,что не утихнет,
Пламя - истинное чувство.
Я больше не хочу,так дальше жить,
Я больше не хочу,да и не буду.
Я жизнь готова,начать с нуля,
Поверь это не страшно,жить любя.
Любите,открывайте чувства,
Не бойтесь,повезёт и вам.
Не всё потеряно,поверьте,
Раскроем душу,ну давайте...
Давайте,вместе сделав вдох,
Откроем разом сердце,душу.
И так легко,так хорошо,
Впустив прекрасное то чувство.
Не будем больше,в скуку превращать,
Жизнь свою,и тех кто рядом.
Живя любить и наслаждаться,
Всем тем,что нам доступно.
Свет в окошке горит давно,
Но уснуть я совсем не могу.
День и ночь мне вовсе не в радость,
О тебе я любимый пою......
И придешь ты иль нет,не знаю,
Дверь свою приоткрытой оставлю.
Ждать тебя не устану,милый,
Ведь я очень тебя люблю.
Зажгу свечу,на стол поставив,
Возьму гитару в руки....
И всматриваясь в пламя свечки,
Я этим ароматом наслаждаюсь.
Любимый,пахнет розой свечка,
Я снова о тебе пою.....
Пусть это все звучит беспечно,
Любовь я берегу свою.....
Не дай же пламени потухнуть,
Пускай всегда горит свеча.
И не дадим мы чувствам рухнуть,
Приди...С улыбкой встречу я тебя.
Я тишина, но не твоя... Твоё безумство я и ярость... Подарок я но не тебе, тебе я дорого достанусь. Лекарство я, но не твоё... Тебе я стану каплей яда... Я чей-то рай, но для тебя Я буду пламенем из Ада.
Метель ревет, как седой исполин,
Вторые сутки не утихая,
Ревет как пятьсот самолетных турбин,
И нет ей, проклятой, конца и края!
Пляшет огромным белым костром,
Глушит моторы и гасит фары.
В замяти снежной аэродром,
Служебные здания и ангары.
В прокуренной комнате тусклый свет,
Вторые сутки не спит радист,
Он ловит, он слушает треск и свист,
Все ждут напряженно: жив или нет?
Радист кивает: - Пока еще да,
Но боль ему не дает распрямиться.
А он еще шутит: мол, вот беда -
Левая плоскость моя никуда!
Скорее всего, перелом ключицы...
Где-то буран, ни огня, ни звезды
Над местом аварии самолета.
Лишь снег заметает обломков следы
Да замерзающего пилота.
Ищут тракторы день и ночь,
Да только впустую. До слез обидно.
Разве найти тут, разве помочь -
Руки в полуметре от фар не видно?
А он понимает, а он и не ждет,
Лежа в ложбинке, что станет гробом.
Трактор если даже придет,
То все равно в двух шагах пройдет
И не заметит его под сугробом.
Сейчас любая зазря операция.
И все-таки жизнь покуда слышна.
Слышна, ведь его портативная рация
Чудом каким-то, но спасена.
Встать бы, но боль обжигает бок,
Теплой крови полон сапог,
Она, остывая, смерзается в лед,
Снег набивается в нос и рот.
Что перебито? Понять нельзя,
Но только не двинуться, не шагнуть!
Вот и окончен, видать, твой путь!
А где-то сынишка, жена, друзья...
Где-то комната, свет, тепло...
Не надо об этом! В глазах темнеет...
Снегом, наверно, на метр замело.
Тело сонливо деревенеет...
А в шлемофоне звучат слова:
- Алло! Ты слышишь? Держись, дружище! -
Тупо кружится голова...
- Алло! Мужайся! Тебя разыщут!.. -
Мужайся? Да что он, пацан или трус?!
В каких ведь бывал переделках грозных.
- Спасибо... Вас понял... Пока держусь! -
А про себя добавляет: "Боюсь,
Что будет все, кажется, слишком поздно..."
Совсем чугунная голова.
Кончаются в рации батареи.
Их хватит еще на час или два.
Как бревна руки... спина немеет...
- Алло!- это, кажется, генерал.
- Держитесь, родной, вас найдут, откопают...-
Странно: слова звенят, как кристалл,
Бьются, стучат, как в броню металл,
А в мозг остывший почти не влетают...
Чтоб стать вдруг счастливейшим на земле,
Как мало, наверное, необходимо:
Замерзнув вконец, оказаться в тепле,
Где доброе слово да чай на столе,
Спирта глоток да затяжка дыма...
Опять в шлемофоне шуршит тишина.
Потом сквозь метельное завыванье:
- Алло! Здесь в рубке твоя жена!
Сейчас ты услышишь ее. Вниманье! -
С минуту гуденье тугой волны,
Какие-то шорохи, трески, писки,
И вдруг далекий голос жены,
До боли знакомый, до жути близкий!
- Не знаю, что делать и что сказать.
Милый, ты сам ведь отлично знаешь,
Что, если даже совсем замерзаешь,
Надо выдержать, устоять! -
Хорошая, светлая, дорогая!
Ну как объяснить ей в конце концов,
Что он не нарочно же здесь погибает,
Что боль даже слабо вздохнуть мешает
И правде надо смотреть в лицо.
- Послушай! Синоптики дали ответ:
Буран окончится через сутки.
Продержишься? Да?
- К сожалению, нет...
- Как нет? Да ты не в своем рассудке! -
Увы, все глуше звучат слова.
Развязка, вот она - как ни тяжко.
Живет еще только одна голова,
А тело - остывшая деревяшка.
А голос кричит: - Ты слышишь, ты слышишь?!
Держись! Часов через пять рассвет.
Ведь ты же живешь еще! Ты же дышишь?!
Ну есть ли хоть шанс?
- К сожалению, нет... -
Ни звука. Молчанье. Наверно, плачет.
Как трудно последний привет послать!
И вдруг: - Раз так, я должна сказать! -
Голос резкий, нельзя узнать.
Странно. Что это может значить?
- Поверь, мне горько тебе говорить.
Еще вчера я б от страха скрыла.
Но раз ты сказал, что тебе не дожить,
То лучше, чтоб после себя не корить,
Сказать тебе коротко все, что было.
Знай же, что я дрянная жена
И стою любого худого слова.
Я вот уже год тебе неверна
И вот уже год, как люблю другого!
О, как я страдала, встречая пламя
Твоих горячих восточных глаз. -
Он молча слушал ее рассказ,
Слушал, может, в последний раз,
Сухую былинку зажав зубами.
- Вот так целый год я лгала, скрывала,
Но это от страха, а не со зла.
- Скажи мне имя!..-
Она помолчала,
Потом, как ударив, имя сказала,
Лучшего друга его назвала!
Затем добавила торопливо:
- Мы улетаем на днях на юг.
Здесь трудно нам было бы жить счастливо.
Быть может, все это не так красиво,
Но он не совсем уж бесчестный друг.
Он просто не смел бы, не мог, как и я,
Выдержать, встретясь с твоими глазами.
За сына не бойся. Он едет с нами.
Теперь все заново: жизнь и семья.
Прости, не ко времени эти слова.
Но больше не будет иного времени. -
Он слушает молча. Горит голова...
И словно бы молот стучит по темени...
- Как жаль, что тебе ничем не поможешь!
Судьба перепутала все пути.
Прощай! Не сердись и прости, если можешь!
За подлость и радость мою прости! -
Полгода прошло или полчаса?
Наверно, кончились батареи.
Все дальше, все тише шумы... голоса...
Лишь сердце стучит все сильней и сильнее!
Оно грохочет и бьет в виски!
Оно полыхает огнем и ядом.
Оно разрывается на куски!
Что больше в нем: ярости или тоски?
Взвешивать поздно, да и не надо!
Обида волной заливает кровь.
Перед глазами сплошной туман.
Где дружба на свете и где любовь?
Их нету! И ветер как эхо вновь:
Их нету! Все подлость и все обман!
Ему в снегу суждено подыхать,
Как псу, коченея под стоны вьюги,
Чтоб два предателя там, на юге,
Со смехом бутылку открыв на досуге,
Могли поминки по нем справлять?!
Они совсем затиранят мальца
И будут усердствовать до конца,
Чтоб вбить ему в голову имя другого
И вырвать из памяти имя отца!
И все-таки светлая вера дана
Душонке трехлетнего пацана.
Сын слушает гул самолетов и ждет.
А он замерзает, а он не придет!
Сердце грохочет, стучит в виски,
Взведенное, словно курок нагана.
От нежности, ярости и тоски
Оно разрывается на куски.
А все-таки рано сдаваться, рано!
Эх, силы! Откуда вас взять, откуда?
Но тут ведь на карту не жизнь, а честь!
Чудо? Вы скажете, нужно чудо?
Так пусть же! Считайте, что чудо есть!
Надо любою ценой подняться
И, всем существом устремясь вперед,
Грудью от мерзлой земли оторваться,
Как самолет, что не хочет сдаваться,
А сбитый, снова идет на взлет!
Боль подступает такая, что кажется,
Замертво рухнешь в сугроб ничком!
И все-таки он, хрипя, поднимается.
Чудо, как видите, совершается!
Впрочем, о чуде потом, потом...
Швыряет буран ледяную соль,
Но тело горит, будто жарким летом,
Сердце колотится в горле где-то,
Багровая ярость да черная боль!
Вдали сквозь дикую карусель
Глаза мальчишки, что верно ждут,
Они большие, во всю метель,
Они, как компас, его ведут!
- Не выйдет! Неправда, не пропаду! -
Он жив. Он двигается, ползет!
Встает, качается на ходу,
Падает снова и вновь встает...
II
К полудню буран захирел и сдал.
Упал и рассыпался вдруг на части.
Упал, будто срезанный наповал,
Выпустив солнце из белой пасти.
Он сдал в предчувствии скорой весны,
Оставив после ночной операции
На чахлых кустах клочки седины,
Как белые флаги капитуляции.
Идет на бреющем вертолет,
Ломая безмолвие тишины.
Шестой разворот, седьмой разворот,
Он ищет... ищет... и вот, и вот -
Темная точка средь белизны!
Скорее! От рева земля тряслась.
Скорее! Ну что там: зверь? Человек?
Точка качнулась, приподнялась
И рухнула снова в глубокий снег...
Все ближе, все ниже... Довольно! Стоп!
Ровно и плавно гудят машины.
И первой без лесенки прямо в сугроб
Метнулась женщина из кабины!
Припала к мужу: - Ты жив, ты жив!
Я знала... Все будет так, не иначе!.. -
И, шею бережно обхватив,
Что-то шептала, смеясь и плача.
Дрожа, целовала, как в полусне,
Замерзшие руки, лицо и губы.
А он еле слышно, с трудом, сквозь зубы:
- Не смей... Ты сама же сказала мне..
- Молчи! Не надо! Все бред, все бред!
Какой же меркой меня ты мерил?
Как мог ты верить?! А впрочем, нет,
Какое счастье, что ты поверил!
Я знала, я знала характер твой!
Все рушилось, гибло... хоть вой, хоть реви!
И нужен был шанс, последний, любой!
А ненависть может гореть порой
Даже сильней любви!
И вот говорю, а сама трясусь,
Играю какого-то подлеца.
И все боюсь, что сейчас сорвусь,
Что-нибудь выкрикну, разревусь,
Не выдержав до конца!
Прости же за горечь, любимый мой!
Всю жизнь за один, за один твой взгляд,
Да я, как дура, пойду за тобой,
Хоть к черту! Хоть в пекло! Хоть в самый ад! -
И были такими глаза ее,
Глаза, что любили и тосковали,
Таким они светом сейчас сияли,
Что он посмотрел в них и понял все!
И, полузамерзший, полуживой,
Он стал вдруг счастливейшим на планете.
Ненависть, как ни сильна порой,
Не самая сильная вещь на свете!
Поосторожней со словами:
Они и ранят,и казнят,
Они, порой, в душе,как камень,
Никем не убранный лежат
Поосторожней со словами:
Ведь словом можно и убить...
Прервав, как робкой свечки пламя,
Чужой судьбы живую нить
Поосторожней со словами:
Все то,что высказано зря,
Как бумеранг придет с годами,
В груди раскаянием горя
Поосторожней со словами:
В словах-завет, в словах-запрет,
В словах всегда живем мы сами...
И жизнь одна - дублёра нет!
Осень - матушка игриво,Приближает к нам все зиму.Ветром сильно так закружит,Что летит все кувырком.Солнце спрятала куда-то,Все идут дожди.....Колдовать не разучилась,Осень-матушка с природой.Стерпим мы и не заплачем,Все повадки осени.....Мое сердце разжигает,В нем любовь живет.Ее пламя все сильней,Во мне возгорается.Любить ангела-мужчину,Никому не запрещается.Ты открыл во мне тайник,Потайную дверцу.....Ключик нежно положил,И душой прикрылся.Осень-матушка игриво,Приближает к нам все зиму.Теперь холодно не будет,У меня есть он...Мужчина!
В оный день, когда над миром новымБог склонял лицо Свое, тогдаСолнце останавливали словом,Словом разрушали города.И орел не взмахивал крылами,Звезды жались в ужасе к луне,Если, точно розовое пламя,Слово проплывало в вышине.А для низкой жизни были числа,Как домашний, подъяремный скот,Потому, что все оттенки смыслаУмное число передает.Патриарх седой, себе под рукуПокоривший и добро и зло,Не решаясь обратиться к звуку,Тростью на песке чертил число.Но забыли мы, что осиянноТолько слово средь земных тревог,И в Евангельи от ИоаннаСказано, что слово это Бог.Мы ему поставили пределомСкудные пределы естества,И, как пчелы в улье опустелом,Дурно пахнут мертвые слова.
Когда померкнут жизни зеркала,
Свечи погаснет пламя в изголовье,
Мы осознаем истины слова:
Лечиться надо светом и любовью.
Пока не позвала седая высь,
Где все равны, где с Вечностью все квиты!
Живите с Богом и любите жизнь,
И каждое мгновение цените!
Это темная,темная ночь,
Никогда не наступит утром.
Я хочу уноситься прочь,
Будет холодно и не понятно.
От чего,я не знаю сама,
Где же спрятался ты от меня?
Мне же плохо,пойми,
Я не в силах терять тебя снова.
Что же будет потом,я не знаю,
Предсказание мне не подвластно.
Вспоминаю сейчас о тебе,
И о чувствах боюсь рассказать.
А в душе у меня лед и пламя,
Замерзает и дышит огнем.
У тебя ведь в душе не камень,
Остается мечтать о тебе.
Хорошо бы побыть с тобой рядом,
Все на свете забуду тогда.
Я не знаю какой ты?И кто ты?
Но,наверное,я влюблена.
В мире столько потерянных сердец,которые разбиты и ищут пламя,где то здесь,среди потускневших лиц,которым ничего не надо,для них отрада,жить всего лишь,чтобы спать или есть,а любви им совсем не надо,любовь для них рассыпана на мелкие частички и собрать их будет,очень непросто и даже слишком недосягаемо,как солнечный закат не может догнать восход..
Один, присев к огню, увидит пламя , другой погреться поспешит, а третий — завороженно глядит, четвертый с пламенем горит, а пятый — просто так молчит… У каждого своя душа, она прекрасна, коль, в огоньке или искре увидит хоть немного счастья…
Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный.
То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и - тучи слышат радость в смелом крике птицы.
В этом крике - жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике.
Чайки стонут перед бурей, - стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей.
И гагары тоже стонут, - им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.
Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах... Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!
Всё мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к высоте навстречу грому.
Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на утесы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.
Буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает.
Вот он носится, как демон, - гордый, черный демон бури, - и смеется, и рыдает... Он над тучами смеется, он от радости рыдает!
В гневе грома, - чуткий демон, - он давно усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца, - нет, не скроют!
Ветер воет... Гром грохочет...
Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний.
- Буря! Скоро грянет буря!
Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы:
- Пусть сильнее грянет буря!..
А как Вам это произведение?
...Иногда прошлое возвращается. Словом.Именем.Именем, что становится искрой- и зажигает пламя памяти...
Вдоль ночей по пустым полям,
Океанам и седым морям,
Ветер тебе донесет
Запах цветов, подаренных лугами…
Вдоль ножей, да по лезвиям -
Ты придешь снова в гости к нам,
Может, кому повезет -
Выбросить лед в бушующее пламя
Нервных окончаний
Уставших людей...
Осень...Покрепче... Раз уж некому больше обнять. Покрывалом из листьев сопревших От несчастий укрой меня... Обними меня, Осень...Не бойся Ощутить рук моих тепло. Если б ты только знала, Осень Как непросто жить всем назло. Искры пламени неумолимо Мне ладони целуют и жгут... Осень, сядь со мной у камина, Доброй гостьей моею побудь... Побеседуй со мною, Осень Побеседуй...Неважно, о чём: О неистовстве гроз раскосых, О дожде, что на смерть обречён... Слух пронзая хрустальным звоном, Мой встревоженный голос дрожит: "Обними меня, Осень...Позволь мне Отогреться, оттаять, ожить..."... От печали спасаясь бегством, Ветви клёна к стеклу клоня Обними меня так же, как в детстве Обнимала мама меня. Мне пройти бы по мокрой крыше, И бесстрашно шагнуть бы за край... Обними меня, Осень...Слышишь, Не бросай меня...Не бросай..
Ты женщина, цветок, источник и звезда,
Таинственна, нежна, прекрасна и горда;
Ты пламя очага, тепло семьи и дома;
Ты свет, что на Земле не гаснет никогда!
Ну почему всё так непросто,
Всё в этой жизни невпопад —
Ты любишь, но тебя не любят,
Любим, но той любви не рад!
Любовь — чарующее чувство,
Огонь, сжигающий внутри.
Как бабочки летим мы к свету,
А остаются лишь угли.
Как хорошо, что есть взаимность,
Но это редкость в наши дни!
Теряем мы свою невинность,
Сгораем в пламени любви.
И в быстром ритме сердце бьётся,
И мир становится светлей.
Душа от чувства вдруг проснётся,
И запоёт, как соловей!
Ты дорожи любовью в сердце,
Огнём волшебным изнутри.
И как родившимся младенцем —
Улыбкой мир весь покори!
Ручей, бурля, с горы стекает в реку,
И брызги разлетаются вокруг.
Ну что, скажите, нужно человеку,
Не разорвать чтоб жизни круг?
И вдруг мы понимаем, что нужнее
Нет ничего на свете, чем любовь,
Сильнее нет, красивей и нежнее,
И отчего вдруг закипает кровь.
Как мне сказать и выразить мне как?
Что чувствую, когда в огне любви?
Влюблённый — это солнечный чудак,
С огнём в душе и с пламенем в крови.
Я люблю тебя так,Что слова не уместны.Ты по взору прочтешь,Все молчание слов.От кипения чувств,Даже в небе мне тесно.И в зрачках ясным пламенем,Плещет любовь.Я люблю тебя так,Что касание вспышки,Опьяняют и сводят,Мгновенно с ума.Я люблю,и люблю я,Наверное слишком.Только жать тормоза,Не хочу я сама.Я люблю тебя так,Что охотно ныряю,В твой бездонный такой,Воспитательный взгляд.Как мгновенье в прыжке,Отрываюсь от края,Без сомнений,без слов,Без оглядок назад.Я люблю тебя так,Что ты стал целым миром.Каждый прожитый день,Проживаю любя.Страсть и нежность рисуют,По сердцу пунктиром -Я люблю,мой единственный,Только тебя!
История – свалка вопросов.
Там - память, как нищий с клюкой.
Там Невский рубил крестоносцев.
Там стал крестоносцем Донской.
Там с Киевом… пала Аркона.
Тартария… пала с Москвой.
Там Веды закрыло иконой,
Как будто доской гробовой.
И свет заменили на пламя.
И вера пришла с палачом.
Глубинную русскую память
Отшибло крещенским мечом.
Тяжёлая тень коловрата
Под крест похоронный легла.
Кровавые реки расплаты
Скопила землистая мгла.
Остроги, тюряги, застенки…
И, вроде, родная земля…
Но всё ещё – «ст
Мечтаю я, забыв про все,
с тобой, укрывшись теплым пледом,
лежать, болтая "ни о чем"...
или молчать, друг-друга грея,
волшебным пламенем любви...
не в силах с чувством нежным сладить...
чтоб руки трепетно могли,
тебя касаньем легким гладить...
Открою тайны все тебе,
ведь ты - душа моя родная!...
С тобой - живу я как во сне,
с тобой - на крыльях я летаю...
И будет длиться до утра,
лежание двоих под пледом...
Забыв про все...
глаза-в-глаза...
шепча слова...
летая в небе...
забышись сном...
просн
любовь- это боль! любовь- это страх. любовь- это слабость , любовь- это флаг. страдание это, зависимость, мрак, безжалостный нож окровавленных плах. терзай! твои руки- словно когти орла. твои губы и ласка- словно пламя огня. твои речи и мысли- это сладостный сон. ты же знаешь- от боли- рвется в ниточки стон!.. прикоснись к моим ранам.. нежно боль умали.. тонким шелком ладоней остуди жар души. окровавленных губ красных капель следы слезою любви ты обмой и сотри.
⇢