Притча о страхе.
Жил-был человек, который всего боялся. Он боялся темноты, пауков, злых людей. И вскоре из страха вообще перестал выходить из дома. Шел мимо странник. Человек впустил его на ночлег и рассказал о своей беде. Странник ему говорит:
- Есть страх, которого бояться не нужно, и если ты его познаешь, то никакой другой страх тебя уже не испугает. Иди, ищи его. А как станет страшно, так ты сразу молиться начинай. И да хранит тебя Бог!
И пошел человек искать страх, которого бояться не нужно, хотя и было ему очень страшно. Он шел через холодные горы, темные леса. Шел вдоль глубоких рек, по берегам соленых морей. Когда ему становилось страшно до жути, он начинал Богу молиться, и страхи отступали.
Так обошел он всю землю и понял, что бояться по-настоящему нужно только одного: остаться без Бога.
Недаром говорят: познавший страх Божий ничего не боится.
надо идти навстречу страху..
Да не вопрос - но печень страдает )))
А Вы уверены, что они Ваши?
Страх - это фантом.
Иногда помогает убеждение, что все, что вызывает страх, уже случилось.
Иногда помогает повернуться к страху лицом и сказать - я не боюсь тебя больше. Ты не нужен мне больше.
Но мне лично больше всего помогло чтение "Откровений людям нового века" - Послание Бога нам, людям. Диктовки идут с 2004 года. Я стала их читать в 2011, летом. Сейчас я совершенно другой человек - как будто в меня влили уверенность в себе и завтрашнем дне. Все будет хорошо, я это знаю!
Сократ спихнул меня в пропасть, в бездну, и я стал падать, ударяясь и ломаясь о камни, улетая глубже и глубже в земные недра, а потом я выпал через какое-то отверстие. Гора отпустила меня на волю, на солнце, где мое изуродованное тело катилось вниз, пока не сбилось в кучу и не остановилось посреди зеленого влажного пастбища, далеко-далеко внизу.
Теперь мое тело превратилось в разбитый, вывороченный кусок мяса. Птицы-падальщики, грызуны, насекомые и черви приходили, чтобы питаться останками моей разлагающейся плоти, той самой, которую я когда-то считал «собой» . Время шло быстрее и быстрее. Мелькали дни, а небо превращалось в непрерывное мелькание, быструю сливающуюся смену света и тьмы; дни становились неделями, недели месяцами.
Менялись времена года, и останки моего тела стали превращаться в почву, обогащая ее. Ледяное покрывало снега приберегло, на время, мои кости, однако, с ускоряющейся сменой времен года, даже мои кости стали пылью. Питаясь моим телом, на этом пастбище росли и умирали цветы и деревья. В итоге исчезло и само пастбище.
Я стал частью птиц-падальщиков, которые питались моей плотью, частью грызунов и насекомых, а также частью их хищников в великом круговороте жизни и смерти. Я стал их прародителем, пока и они не вернулись в землю.
Дэн Милмен, живший однажды давным-давно, исчез навсегда — мимолетная искра во времени. Однако, я оставался прежним на протяжении всех эпох. Теперь, я стал Собой, Сознанием, которое наблюдало за всем, и было всем. Все мои отдельные части будут жить вечно; всегда будут меняться, всегда будут новыми.
Сейчас я осознавал, что Старуха с Косой, Смерть, которой так боялся Дэн Милмен, была величайшей иллюзией — проблемой, не более чем забавным эпизодом, когда Сознание забыло Себя.
Пока Дэн жил, он не прошел Врата; он не осознал своей истинной природы; он жил в смертной форме и страхе, один.
Теперь я знал. Ах, если бы он мог только догадываться о том, что знаю сейчас я.
Я лежал на полу пещеры, улыбаясь, потом присел около стены и стал вглядываться в темноту, с любопытством, но без страха.
Когда глаза привыкли, я увидел беловолосого человека, сидящего рядом со мной и улыбающегося. Все вернулось вновь из тысячелетней дали, и я ощутил мгновенный приступ печали от своего возвращения в смертную форму. Затем, я осознал, что это не имело значения — ничего не может иметь большого значения!
Это показалось мне очень забавным; все показалось… , и я счастливо засмеялся. Я посмотрел на Сократа; наши глаза светились от экстаза. Я знал, что он знает то, что знаю я. Подскочив, я бросился обнимать его. Мы принялись танцевать в пещере, дико хохоча по поводу моей смерти.
...
Все эти годы Дэн Милмен взрослел, сражаясь за то, «чтобы быть кем-то» . Кстати, говоря о прошлом! Дэн был кем-то, закрытым в свой напуганный ум и смертное тело.
«Ладно» , — думал я, — «Теперь я снова буду играть в Дэна Милмена, еще несколько мгновений вечности и, даже привыкну к нему ненадолго, пока он тоже не исчезнет. Однако, теперь я знаю, что я не только отдельный кусок плоти — а этот секрет дорогого стоит!
Нет выражений, чтобы описать воздействие этого знания на меня. Я просто пробудился.
Итак, я пробудился к реальности, свободный от любых значений и поисков. Чего еще можно искать? Все то, о чем говорил мне Сок, ожило вместе с моей смертью. В этом заключался весь парадокс, весь юмор ситуации и великая перемена. Все поиски, все достижения, все цели были одинаково радостными и одинаково ненужными.
...
Я потерял все свои правила, всю свою мораль, все мои страхи остались там далеко в горах. Отныне мною нельзя было управлять. Каким наказанием можно было напугать меня? При всем этом, хотя у меня не осталось никаких правил хорошего тона, я ощущал то, что являлось правильным, необходимым и исполненным любви. Я стал способен на действия полные любви и ни на что другое. Он так и говорил мне; что может быть большей силой?
Я потерял свой ум и погрузился в свое сердце.
Пошел им навстречу...
Никак не получается.