Есть ли на земле рыба которую привлекает запах крови и сырого мяса

конечно все хищные рыбы

Все виды акул, пирании из пресноводных на кровь идёт налим.

Таким поведением отличается большинство видов акул и пираньи.

Я не люблю длинных ответов, ведь их долго читать и они скопированы из интернета, то есть их знания не используются, а ведь этот сайт для этого и предназначен)) )
Ludmilka Kobikova ответ не засчитывайте, а так я согласна-множество хищных рыб (например, акула, пиранья) Про налима я не слышала, разве он ест людей?? ?
Извините за критику!

ВЫ В ШКОЛУ НЕ ХОДИЛИ, и телик не смотрели...? Это что, проверка нас тут на тупость? блин, даже на себя разозлилась ...ответила откровенно троллейбусу

О небольшой, но прожорливой бестии - рыбе пиранье известно больше. Она - причина бесконечного беспокойства местных жителей. Рассказывают, как рыбак, сидя в каноэ, вдруг оказался без пальцев, опустив руку за борт; как корова, переходящая реку, была обглодана до костей; как пираньи выпотрошили неосторожного пловца и т. д. Знаменитый натуралист прошлого века Александр Гумбольдт отзывался о пираньях как об одном из самых больших бедствий Южной Америки. А известный ихтиолог Джордж Майерс писал: «Зубы у нее так остры, а челюсти так сильны, что она может отхватить кусок мяса у человека или даже у крокодила не менее ровно, чем бритвой, а палец вместе с костью так же мгновенно, как нож мясника» .

У пираньи, именуемой учеными наттерихс, серебристые бока и желтое брюшко, а большие выпученные глаза, тупой нос с выдающейся вперед нижней челюстью, полной острых, как бритва, зубов-треугольников, делают эту рыбу, отдельные экземпляры которой весят более четырех килограммов, удивительно похожей на бульдога.

Десятка два ее разновидностей, различающихся между собой формой головы, окраской, размером и темпераментом, водятся на территории тропической Латинской Америки. Их можно найти везде, где есть проточная или стоячая пресная вода. Пираньи обладают тонким обонянием и потому издалека чувствуют запах крови или сырого мяса .

Необычна и манера охотиться, присущая пиранье (кстати, похоже ведут себя акулы) : наткнувшись на жертву, она мигом бросается на нее и отсекает кусок мяса ; проглотив его, тут же вновь впивается в тело. Подобным образом пиранья атакует любую добычу.

Однако в чужую пасть порой попадает сама пиранья. В реках Америки у нее много врагов: крупные хищные рыбы, кайманы, цапли, речные дельфины и пресноводные черепахи матамата, опасные также для человека. Все они, прежде чем проглотить пиранью, стараются побольнее укусить ее, чтобы проверить, жива ли она еще. «Проглотить живую пиранью все равно что сунуть в желудок работающую циркулярную пилу» , — отмечает американский журналист Рой Сассер. Пиранья — это не пророк Иона, готовый терпеливо покоиться в животе кита: она начинает кусаться и может умертвить поймавшего ее хищника.

Как уже говорилось, у пираньи великолепно развито обоняние — кровь в воде она чует издалека. Стоит бросить в воду окровавленную наживку, как со всех концов реки сплываются пираньи. Однако не надо забывать, что обитатели Амазонки и ее притоков только и могут, что полагаться на обоняние. Вода в этих реках так мутна, что в десяти сантиметрах от себя не видно ничего. Остается лишь принюхиваться или прислушиваться к добыче. Чем острее нюх, тем выше шансы выжить

Слух у пираньи тоже отменный. Раненые рыбы отчаянно барахтаются, порождая волны высокой частоты. Пираньи улавливают их и плывут к источнику этого звука.

Впрочем, «ненасытными убийцами» , как долго считалось, пираний нельзя назвать. Английский зоолог Ричард Фокс поместил в бассейн, где плавали две пираньи, 25 золотых рыбок. Он ожидал, что хищницы зарежут вскорости всех жертв, как волки, проникшие в овчарню. Однако пираньи убивали в день всего по одной золотой рыбке на двоих, по-братски деля ее пополам. Они не расправлялись с жертвами почем зря, а убивали лишь, чтобы есть . Впрочем, упустить богатую добычу — стаю золотых рыб — им тоже не хотелось. Поэтому в первый же день пираньи поот-кусыьали им плавники. Теперь беспомощные рыбешки, не способные плыть сами, покачивались в воде, как поплавки, — хвостом вверх, головой вниз. Они были живым запасом пищи для охотниц.