зачем путин отвечает на санкции уничтожением российской промышленности?

Введенные российскими властями продуктовые санкции вынудили крупного отечественного производителя рыбы в начале сентября подать в суд на правительство. Из-за запрета на импорт норвежской рыбы цеха Мурманского рыбокомбината (МРК) простаивают с середины августа. «Русская планета» поговорила с директором предприятия Михаилом Зубом о причинах кризиса и о путях выхода из него. МРК — уникальное в своем роде предприятие. В 1999 году с одобрения российского правительства руководство комбината сделало ставку на работу с живой рыбой. После переоборудования завод способен принимать сырье только с наливных судов по трубе — но сейчас, 15 лет спустя, такие корабли есть только у Норвегии. Теоретическая мощность производства — 70 тысяч тонн в год, но его работа на мороженой рыбе, которую отгружают российские траулеры, практически бессмысленна. 38 рыбообрабатывающих предприятий Мурманской области за 2013 год выпустили примерно 40 тысяч тонн продукции, и доля ООО «Мурманский рыбокомбинат» среди них была совсем незначительна — около 1,5%, или 660 тонн. По крайней мере, так считает первый замгубернатора Мурманской области Алексей Тюкавин. Михаил Зуб с этой оценкой не согласен категорически. «В 2013 году мы выпустили 2200 тонн мойвы и 660 тонн филе — итого 2860 тонн рыбопродукции. Они говорят, в области было выпущено 40 тысяч тонн продукции, хотя это просто нереально: по моим данным, выпущено гораздо меньше. Если наше предприятие за два месяца делает порядка трех тысяч тонн, то за год это 18 тысяч. Кроме того, я не знаю, что это за 38 предприятий. Я знаю реально семь работающих и 10 — "виртуальных", с оборотами 10–15 млн» , — поясняет директор МРК. Проблема в том, что по факту в 2013 году Мурманский рыбокомбинат работал лишь два месяца — отсюда и мизерные результаты, и необходимость экстраполяции. «В 2013 году предприятие строило технологический терминал. Дело в том, что технология работы с наливными судами предусматривает суточную заморозку 300 тонн рыбы. Когда 300 тонн рыбы выходили из туннеля, их нужно было срочно доставить в соответствующие камеры. Холодильный завод №2 находится от самого производства далеко, рыбу в ящиках перевозит погрузчик. С момента выбивки рыбы до ее постановки в холодильную камеру проходило иногда 12–14 часов. За счет этого проходило окисление рыбы: из камеры, где -50°, ее вынимают на +18°, верхний слой дефростируется, образуется подкожный жир. «Встал вопрос, чтобы рыба, выходящая из заморозки, поступала сразу в соответствующий терминал. И в 2013 году мы такой терминал строили. Он состоит из двух отсеков: на 2 тысячи и 18 тысяч кубов. Потратили на него 69 млн рублей и строили его 10 месяцев. Работать в это время не могли — для стройки демонтировалось все: стены, потолки, перекрытия, все вырезалось. Терминал был согласован с администрацией области, та его курировала и, более того, была на его открытии» , — объясняет Зуб. Годом ранее на рыбокомбинате реконструировали систему циркуляции аммиака, построенную сразу после Второй мировой войны — около восьми километров старых труб. Соответственно, простаивал холодильник. Так что только в 2014 году рыбокомбинат должен был заработать на полную мощность и расплатиться по взятым на реконструкцию кредитам. Были заключены договора с норвежскими поставщиками через аукционы Norges Sildesalgslag и Norges Rafisklag. «Мы получили специальную программу. Рыба с промысла поступала напрямую в Мурманск, все вопросы с Россельхознадзором были отработаны. По приходу рыба проверялась погранветпунктом, там ставили штамп. Таможня делала сначала предварительное декларирование, потом, после приемки, окончательное. Сейчас постановлением правительства таможне запрещено проводить декларирование — там конкретно указаны коды, которые запрещено ввозить, — говорит Зуб. — Потому мы и просим разрешить ввоз по двум кодам — семга и рыба морская, живая».