а прокуратор Иудеи Понтий Пилат был мужык харизматический или как?

Да. И еще какой харизматичный. Римский характер был довольно крут, и власть имущие обладали качествами соответствующими.
Мне он вообще приятен - обычный человек, понятный в своих намерениях и поступках. А Иешуа мне сложнее понять.

он был или как

отрывок из диалога между Понтием Пилатом и начальником его тайной охраны Афранием, докладывавшим прокуратору об обстоятельствах казни: -Он сказал, - опять закрывая глаза, ответил гость, - что благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь. -Кого? - глухо спросил Пилат. -Этого он, игемон, не сказал. -Не пытался ли он проповедовать что-либо в присутствии солдат? -Нет, игемон, он не был многословен на этот раз. Единственное, что он сказал, это, что в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость -К чему это было сказано? - услышал гость внезапно треснувший голос. -Этого нельзя было понять. Он вообще вел себя странно, как, впрочем, и всегда. Таковы были последние слова Иешуа Га-Ноцри, будущего Иисуса Христа. А вот что сказал Прокуратор Иудеи Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье:

Рассвет. Уже рассвет. Пора вставать.
А что решить? По тем, по трем
Давно уж плачет крест позорный.
А этот - "гений" непокорный?
Он, ведь конечно, не чета тем трем.
Вот мысль о нем и не дает мне спать.
Кайафа говорил: за ним Давида род.
Мол, он бесчинствовал во Храме,
Крамолою смущал сердца людей.
Мол, он законченный злодей,
Расправиться мечтает с нами.
Что к бунту он зовет народ.
Нет, он, конечно, не злодей.
Его вина в ином. Но в чем же, в чем?
И почему хитрит Синедрион,
Внушая, что преступник он?
Как разобраться, что почем?
Ну, а жена? Что мне ответить ей?
Я говорил с ним: странный разговор.
Как будто сам стремится ко кресту:
"Я Иудейский царь! " Какой там царь!
Центуриону: "Вот щека моя, ударь! "
Он сумасшедший - видно за версту.
Но не разбойник он, конечно, и не вор.
Да, тип. Но что-то есть в нем. Есть.
И отчего-то сотник не ударил?
А отступил. И опустил глаза.
И даже ничего при этом не сказал.
Лишь под ногами взглядом шарил.
Нет, что-то есть в нем, есть.. .
А эти сволочи: "распни его, распни! "
Он чем-то напугал их, право?
Быть может, чудесами, что творил?
Об этом кто-то мне намедни говорил.
Быть может, этой странной славой?
Но чем-то очень перепуганы они.
Распни! Ну, а народ? Да что народ!
Ну, выйдет, пошумит и разойдется.
Кто прав, а кто там виноват -
Им все равно. Да и солдат
Пошлю. С солдатами бороться
Не станут. Знаю этот сброд.
Так оправдать иль записать в злодеи?
Он сумасшедший. Но Синедрион
Уж непременно побежит с доносом
К Виттелию. А тот по ветру носом:
Как там Тиберий наш, Нерон.. .
Ведь изгнаны из Рима иудеи.. .
Да, надобно решать. Но вот - глаза.. .
Он так смотрел, когда мы говорили.
О чем, то бишь? Не помню, право.
Нет, он недаром пользуется славой:
Ведь он стоит одной ногой в могиле,
А что-то мне еще пытается сказать... ?
Да, странный тип. Я не встречал таких.
Хоть мне встречалось много разных.. .
Лгунов, злодеев много видел я.
А этот - будто бы не я, а он судья.
Он, этот - в рубище, несвежем, грязном.
А ведь, он судит! Точно, псих!
Решать. А может в Антиохию послать?
К Виттелию? Пусть тот решает.
Наместник он. И в том его права.
Ну, а по мне - так не расти трава.. .
Послать? Но что-то мне мешает.
Нет, никуда не стану посылать.
Мне хватит инцидентов и с Дворцом,
С Тиберием на этих стягах,
С водопроводом и Святой казной.. .
Там, в Сирии, и так готовы мной
Прикрыться, чтоб потом в бумагах
Меня ж пред Римом выставить глупцом.
Рассвет. Уже рассвет. Пора решать.
А что решать? Уже решилось дело.
Коль он Христос, так пусть бы Бог
Ему с креста сойти помог.. .
Я для него (и для себя) сей выбор сделал.
Судьба, судьба.. . Не стану ей мешать.
Итак, он осужден. Но видит небо,
Я шанс ему даю свободу получить,
И одного из них сниму с креста.
Падет, надеюсь, жребий на Христа?
Быть может, Бог его захочет защитить.
Я ж умываю руки, - я там не был.

мне больше всего в романе понравилист Воланд и его шайка и Понтий Пилат...

А ты сам роман то читала?? ? Если да, догадайся сама, каков он был

нет

Он был крут! Его так и звали Понтий!

Крут был Воланд