Литература

Есть ли среди писателей начала 21 века защитники и проповедники мужественности? см. Жана Бори.

Среди писателей второй половины девятнадцатого века мы находим
несколько пылких защитников женственности:
Мишле, старец, обожавший все в своей Атенаис вплоть до самых
глубинных тайн ее физиологии, написал «Любовь» и «Женщину» во славу
пола, который он считал прекрасным за то, что в нем -- в его глазах
-- было больше естественности; Золя, пятидесятилетний муж, без
памяти влюбленный в молодую мать своих детей -- Денизы и Жака,
воспел в «Плодородии» апофеоз материнства. И для того и для другого
сексуальная сторона жизни -- вещь бесконечно серьезная, одновременно
опасная и святая. Хотя в любой момент сексуальность может привести к
крайней извращенности, она остается выражением мощного,
естественного, жизненно необходимого импульса -- и этим она
прекрасна. Для Мишле и Золя женское чрево -- дароносица жизни --
предмет глубочайшего поклонения, и сальные шутки здесь неуместны.
Однако не все их собратья по перу разделяли подобные чувства. По
свидетельству братьев Гонкур, оставивших нам подробные записи-отчеты
о вечеринках, на которые собирались по заведенной традиции
литературные холостяки в 60-е и 70-е годы XIX века, разговоры за
столом велись поразительно откровенные и грубые. Конечно же, то были
беседы людей, возбужденных хорошим обедом, беседы после застолья,
болтовня курительных комнат. Но разве это причина, чтобы не
прислушаться к ним? Жан Бори. КОНЕЦ ВЕКА: БЕДСТВИЯ ЛЮБВИ

И в силу названных традиций, \Дай Бог, в конце пути\В лице достойного убийцы\Наследника найти. Петр Межурицкий 22,119 СООТВЕТСТВИЯ\1. Паденье Рима
Алекс Орлов .Гай Юлий Орловский ..Никитин ..Перумов .Шульгин ..Шалыгин .и т. д..))
МВ
Максим Виляев
64 621
Лучший ответ
Денис Гуцко!

"Первые робкие догадки мелькнули в начале апреля. “А вдруг? ” — затаив дыхание, думала Лилечка и, как могла, старалась отвлечься от преждевременной радости. Отдежурила лишнюю смену. Сходила с мальчишками в кино. И вот уже пьяное счастье журчит по венам: беременна.

— Мама, мамочка! Я беременна!

Остальным не говорила, хотела оттянуть. Возраст, мало ли что. Но Марина догадалась сама: курить бросила, на лице такое выражение — будто голосам внимает.

— Лилька, ну ты ваще! Авантюристка.

Заметив живот, Егор вернулся без спроса, самозахватом — так же, как подарил ей третьего. Забавлял ее хозяйственными подвигами: надраивал полы, закупал продукты. Даже попытался готовить, но у Саши на отцовскую стряпню не хватало характера, и Егор из кухни отступил.

— Карагозов, ты так резко одомашнился, я за тебя боюсь. Хотя бы в боулинг со своими сходил. Или… не знаю… в бассейн.

Узнав о том, что мама родит ему брата или сестричку, Тима совершенно растерялся. Понимал, что должен теперь вести себя как-то особенно, но не мог придумать — как. Полы и посуда были уже заняты. Для начала, к радости Егора, принялся подтягиваться на турнике. Родители реагировали в том же ключе, что и Марина: “Авантюристка! ”, — но более развернуто. Один лишь Саша держался как ни в чем не бывало. Так же звонил на работу, льнул к Лилечке по вечерам, просил о чем-нибудь с ним поговорить, посмотреть вместе мультик. Подарил рисунок: папа, мама, он с братом — и огромный, как подъемный кран, аист опускает в их вытянутые руки белый сверток с жирной красной “тройкой” поперек.

Третий, показало узи, тоже мальчик. " (Д. Гуцко "Мужчины не плачут")