Футбол... Что о нем есть у известных представителей литературы, живописи, кино?

Я бы даже не стала спрашивать у Мориака, почему он сказал, что 20 век будет веком футбола, с гораздо большим удовольствием я бы побеседовала с кардиналом, секретарем Ватикана, с этим непонятным Тарчизио Бертроне... "Режиссёр этой игры – Господь" Я бы обязательно спросила его: "....

Но о боксе написано гораздо больше.

В мультипликации.



(реж. В. Дахно "Как казаки в футбол играли")

"Глубокоуважаемый, не помню, как вас.

Почему вы ничего не говорите о футболе? А в этом году это самый важный вопрос. Мне 72 года. Я часто выступаю перед молодежью с воспоминаниями «Как это было?» . Мне есть, что вспомнить. Я играл на заре. Тогда футбол только зарождался, и мы, старые футболисты, зарождали его.

Помню грозные годы двадцатые или десятые. Помню, мы выбегаем на такое огромное поле, посреди трава, вокруг люди, не знаю, как сейчас, раньше это называли стадион. Помню, сзади наши ворота. Впереди, помню, тоже ворота, чьи — не помню. Турки, помню, в трусах, мы в чем, не помню. И тут свистнул тот тип, не знаю, как сейчас, раньше его судьей называли. Помню, мы побежали, не помню куда. Прибегаем — никого. Поворачиваем обратно. Бежим. Стадион ревет. Прибегаем — никого. Помню, победили, не помню кого. Да. Главным для теперешней молодежи должны стать воспоминания старых футболистов. Нам же есть что вспомнить.

Или, помню, играли с англичанами. Время грозное, 30-е или 15-е годы. Ажиотаж! Стадион ревет! Шведов тучи! Они, как сейчас помню, в клетку, мы в линейку. Выбегаю в центр. Слева от меня, помню, левые, справа, помню, прав.. . нет, не скажу, боюсь ошибиться. Опять этот тип свистнул. Народ, помню, закричал. Почему же они закричали? Не помню. Помню, все на меня пошли. Я поворачиваюсь и с моста головой. Потом — на лошадь и огородами, огородами ушел к Котовскому. А это я уже о другом. А я о чем говорил? О футболе? Почему я говорил о футболе? Нет, почему я вообще заговорил о футболе?. . Чемпионат? Где?. . В Лондоне? Когда?. . Летом? А я как здесь оказался? Ну? А что у меня было в руках?. . А куда я иду, я не писал? Помню, я спешил, не помню, куда. На вокзал? Вспомнил! Бегу! Подождите, а на какой вокзал, я не говорил? А о чем я говорил? О футболе. Почему? Чемпионат? Где? В Лондоне.. . Это интересно. Вы знаете, я сам играл в футбол. Вы бы меня спросили.. . Слава Богу, память у меня хорошая, светлая память.

Ну, до свиданья, доченька.

У Ромочки была сыпь, но все прошло.

Целую, дедушка. " М. Жванецкий, "Письма".

Фильм "Вратарь республики" (реж. С. Тимошенко) по одноименному роману Льва Кассиля.

«Голкипер вбежал в пустые ворота, на ходу обдернув фуфайку, подтягивая наколенники и поправляя перчатки. И тут все увидели, что он - гигант. Пока вратарь шел, это скрадывалось пространством поля. Но теперь, оказавшись в стандартной, строго промеренной раме ворот, он поразил всех. Ему ничего не стоило, просто подняв руку, достать верхнюю штангу. Ворота как будто стали уже и теснее.
Он спокойно и хозяйственно осмотрелся, поправил сетку, притоптал большими ногами взрыхленный песок на площадке, где еще дымился прах недавней стычки. Всем показалось забавным, как он рукой попробовал, крепки ли стойки ворот. Потом он прислонился к одной из стоек - статная махина в свитере, гетрах, наколенниках, локотниках и прочих футбольных доспехах - и принялся лущить семечки. Он, не поднося руки, издалека вбрасывал в рот подсолнухи, сплевывая за ворота. И все это делалось без спешки, обстоятельно. Болельщики обомлели от такой наглости. Да ведь пока такой повернется, мяч войдет и выйдет. После нервного сухопарого Колоскова спокойствие и медлительность новичка оскорбляли зрителей»
(Л. Кассиль «Вратарь республики» )
******
"Беседа о футболе, однако, была очень приятной.. .
На Дерибасовской улице темой их разговора был шут Яшки Бейта, на Преображенской - бег Вальки Прокофьева, на Софиевской - вопрос об искусственном офсайте, доступный пониманию только самых тонких знатоков. На Нарышкинском спуске они коснулись вопросов футбольной казуистики (как должен поступить рефери, если игрок возьмет мяч в зубы и внесет его в ворота?) . На Московской улице они заговорили о том, как мотается знаменитый форвард Богемский, и здесь в их взглядах неожиданно обнаружились столь крупные расхождения, что, при всей снисходительности друг к другу, они вступили в серьезный спор. Желание доказать свою правоту настолько овладело ими, что они решили наглядно продемонстрировать прием, послуживший причиной спора, и для этого, отыскав подходящий камешек, остановились на перекрестке, отошли на край тротуара, положили камешек на землю, и попрыгали вокруг него, воспроизводя приемы Богемского так, как их понимал каждый... "
(А. Козачинский "Зеленый фургон")
*****
Еще есть презанятная повесть Льва Давыдычева "Дядя Коля - поп Попов - жить не может без футбола"

"Первой передачей, которую увидел поп Попов, оказалась трансляция футбольного матча.. . сидит он себе, чаёк попивает из своего любимого самоварчика и с удивлением поглядывает, как два десятка рабов божьих за одним мячиком бегают, падают, толкаются, прыгают…
– Донельзя глупо, но тем не менее занятно, – вслух сказал поп Попов и тут же ощутил какое то неясное беспокойство, и не сразу понял его причину.
Правил то игры он не знал, вообще ничего в футболе не разумел, ибо увидел его впервые, но уже незадолго до перерыва между таймами тихо и неуверенно выкрикнул:
– Мазила…
И сам поразился, откуда ему в голову пришло это доселе неизвестное слово.
К середине второго тайма, забыв о любимом самоварчике, поп Попов уже разобрался в главном: играют две команды, и которая больше забьёт мячей в ворота, та и станет победительницей.
Вот ему и захотелось, чтобы мячик как можно чаще попадал в ворота. В которые ворота, для батюшки сначала было безразлично.
Неясное же беспокойство усилилось, когда поп Попов уразумел, что ему – неизвестно отчего – нравится команда в белой форме. И он по привычке молил господа бога, чтобы тот покарал её противников двумя тремя четырьмя голами… "

-- Не сочтешь ли ты, о Волька, возможным объяснить твоему недостойному слуге, что будут делать с мячом эти двадцать два столь симпатичных мне молодых человека! --почтительно осведомился Хоттабыч.
Но Волька в ответ только нетерпеливо отмахнулся:
-- Сейчас все сам поймешь.
Как раз в этот момент игрок "Зубила" звонко ударил носком бутса по мячу - и состязание началось.
-- Неужели этим двадцати двум приятным молодым людям придется бегать по столь обширному полю, терять силы, падать и толкать друг друга только для того, чтобы иметь возможность несколько мгновений погонять невзрачный кожаный мячик? И все это лишь потому, что на всех нашелся для игры только один мяч? --недовольно спросил Хоттабыч через несколько минут.
Но Волька, увлеченный игрой, снова ничего старику не ответил. Было не до Хоттабыча: нападение "Шайбы" завладело мячом и приближалось к воротам "Зубила".
-- Знаешь что, Волька? --шепнул своему приятелю Женя. --Мне кажется, просто счастье, что Хоттабыч ничего не понимает в футболе. А то бы он тут таких дров наколол, что ой-ой-ой!
-- И мне так кажется, --согласился с ним Волька и вдруг, ахнув, вскочил со своего места.
Одновременно с ним вскочили на ноги и взволнованно загудели и все остальные восемьдесят тысяч зрителей.
Пронзительно прозвучал свисток судьи, но игроки и без того замерли на месте.
Случилось нечто неслыханное в истории футбола и совершенно необъяснимое с точки зрения законов природы: откуда-то сверху, с неба, упали и покатились по полю двадцать два ярко раскрашенных мяча. Все они были изготовлены из превосходного сафьяна.