Войнович «Путем взаимной переписки»

И. В. Саморукова (Самара)
МЕТАФИЗИКА АНЕКДОТА В ТВОРЧЕСТВЕ В. ВОЙНОВИЧА
Эстетика анекдота занимает особое место в творчестве В. Войновича. Он включает это понятие в авторское определение жанра - роман-анекдот о Чонкине. Анекдотическая стихия развенчивает тоталитарный супермиф и в сатирической антиутопии "Москва-2042". Сюжетным механизмом становится буквализация и практически-бытовая реализация официальных мифологем, которые при столкновении с жизнью превращаются в анекдот, близкий к древнему фольклорному с его комизмом положений.

Анекдот не случайно становится инструментом борьбы художника с советской мифологией. Дело в том, что в 60-80-е годы анекдот был, пожалуй, единственным проявлением народной оппозиции по отношению к официальной идеологии. Однако в статье речь пойдет не об этом. В. Войнович работает не только с официозными стереотипами, подвергая их демифологизации в стихии анекдота, но и с мифологемами массового советского (или, как теперь говорят, "совкового") сознания, обрекающего человека быть лишь отдельным примером общего, делая его жертвой навязанных иллюзий. Поэтому для анализа и выбрана небольшое повествование - "Путем взаимной переписки" (1968) - произведение о том, как миф, в реальности оборачивающийся анекдотом, калечит человеческую жизнь.

В повести "Путем взаимной переписки" практически нет так называемой "политики". Это сугубо частная история, в которой отражаются мифологемы массового сознания советской эпохи. Они живут в сознании героя как предрешенность - судьба, делающая его жизнь инвариантом общего. Мало того, солдат Иван Алтынник, имевший вполне благополучное детство, в письмах к своим заочным подругам по переписке дополнительно мифологизирует свою биографию, выдавая себя за настрадавшегося сироту, самостоятельно пробивающего себе путь в жизни, и "...все это у него получалось складно да гладко, хотя и не имело никакого отношения к его действительной биографии"(Прим. 1). Последняя фраза - ключевая, ибо фиксирует признак любого мифа, пребывающего не в грубой реальности, а в пространстве "идеалов". Герой Войновича мыслит себя внутри известной мифологемы массового сознания: армия как "школа жизни" и инициация перед следующей проторенной дорогой — техникум, институт, диплом в рамке на стене, "женитьба или замужество" по переписке на хорошей девушке "лет двадцати-двадцати-двух с косичками, аккуратно уложенными вокруг головы" (91), или той, что занимается художественной гимнастикой и "носит очки" (94), порядочной и культурной.

Мифологическое пространство - область высших коллективных ценностей и начал. Оно идеологически фатально, непреодолимо: "Можно сказать, вся жизнь впереди. Вот армию отслужу, пойду в техникум, после техникума в институт. Инженером, бабка, буду. - Ему вдруг стало так грустно, что захотелось плакать. И говорил он все это таким тоном, как будто к трудному и тернистому пути инженера его приговорили и приговор обжалованию не подлежит" (107)