О политике "кнута и пряника" в искусстве... Как она чередовалась по отношению к людям, чьи имена всегда были на слуху?

Ни один класс в обществе не питает такого сочувствия к верховной власти
в ее борьбе со всякими злоупотреблениями, как именно люди пера и мысли, так называемые литераторы.
Ф. И. Тютчев

Как государственный институт светская цензура возникает почти одновременно с философией. Надо сказать, что в цензурные комитеты, духовные и специальные цензуры всегда входили университетские профессора, а в начале XIX в. цензурные органы вообще располагались в университете. Известным цензором Санкт-Петербургской духовной академии был Ф. Голубинский, цензорами работали О. Новицкий, А. Майков и Я. Полонский, П. Вяземский и И. Гончаров. Но наиболее интересна для нас деятельность главы цензурного комитета по иностранной печати еще дореформенного периода – нашего знаменитого поэта Ф. И. Тютчева.

Для Тютчева цензура не представляла собой исключительно запретительного инструмента. Здесь надо учитывать, что на первых этапах своего становления цензура была альтернативой абсолютного запрета, то есть разрешенной формой существования той же литературы, философии и других наук. Она даже выполняла некоторые положительные функции, которые, однако, не стоит преувеличивать (Котович А. «Духовная цензура в России 1799–1855». СПб. 1909).

Федор Тютчев – поэт, цензор и политик в одном лице.
Функция цензуры непрерывно уточнялась и трансформировалась в связи с политической конъюнктурой. Так, вступая в должность, Тютчев жаловался, скорее, на отсутствие цензуры, и его усилия были направлены на доказательство благотворности подцензурной печати и соответствия ее целям самодержавия. Фигура отсутствия цензуры не предполагала, разумеется, вседозволенности, а скорее означала, что запретительной цензуре подвергался не столько запрещаемый предмет, сколько возможность граждан государства самим оценивать благотворность или пагубность тех или иных нововведений.

Прежде всего новый председатель цензурного комитета определил принципы своей деятельности в плане рационализации отношений суверенной власти и растущих общественных сил. Изощренные цензурные формулировки, разработанные Тютчевым, еще в дореформенный период позволяли (порой против мнения подчиненных ему цензоров) издавать такую небезопасную для самодержавной и православной России литературу, как книги Бастиа, Беккариа, Бентама, Ламартина, Тьера, Дарвина, Боккаччо, Байрона, Шелли, Бальзака и Гейне. (Чиркова Т. В. Литературная цензура в период перехода России от феодализма к капитализму. М., 2002).

Позиция Тютчева по цензуре сводилась к тому, что запрет литературного сочинения может вызывать в публике только ложный к нему интерес. В письме к И. Аксакову 1865 г. он писал: «Всякое вмешательство власти в дело мысли не разрешает, а затягивает узел, что будто бы пораженное ею ложное учение – тотчас же под ее ударами, – изменяет, так сказать, свою сущность и вместо своего специфического содержания приобретает вес, силу и достоинство угнетенной мысли».