Джованни Боккаччо. Сонеты. Фьямметта. Фьезоланские нимфы. Перевод Е. Солоновича.
XVIII
Тогда земля цвела красою мая,
Цветами яркими светился луг,
И соловьи, блаженство изливая,
У светлых вод влюбленность пели вслух.
И юноши, в огне любви пылая,
Отвагой, радостной питали дух,
Когда во Фьезоле пришла Диана
Держать совет средь воинского стана.
XLV
"О чем роняешь слезы без числа,
сознайся, раб коварный, не скрывая,
зачем меня с Амуром проклиная,
ты хочешь видеть в нас причину зла?
Какую, где, когда я навела стрелу,
чтобы сразить тебя? Когда я
и где к тебе взывала, умоляя
отдать мне сердце? Я ль его взяла?
Ты сам меня молил, ты знаешь это,
Амура заклинал тебе помочь.
И я жестока? Этого навета
не заслужила я". Вот так точь в точь,
сдается, молвит про себя Фьямметта,
и я не в силах муки превозмочь.
XCVII
Ее ланиты - розы, кудри - злато,
и огненный над ними ореол,
что в облачко внезапно перешел,
сверкавшее, как не сверкает злато.
И, словно жемчуг, что оправлен в злато,
казалось, ангел в облачко вошел
и крылья белоснежные развел,
покрыт сапфирами, одетый в злато.
И за мою Фьямметту был я рад,
затем что, как нетрудно догадаться,
была мадонна к богу на пути,
а я остался, мукою объят,
здесь, весь в слезах, чтобы конца дождаться
и в край блаженных душ за ней взойти.
CII
Теперь, о Данте, как надеюсь я,
ты рядом с Беатриче. А давно ли
всходил на небо из земной юдоли,
о чем поведал в песнях, не тая?
Когда, забыв обманы бытия,
любовь не обрекают той же доле,
ты мог бы мне помочь по доброй воле,
и в этом - просьба скромная моя.
Я знаю, что моей Фьямметте милой
оттуда, с неба третьего, видна
тоска, с которой сладить не умею,
и если сладость Леты не лишила
меня любимой, пусть возьмет она
туда меня, где буду рядом с нею.
CXXVI
Пребудешь ты отныне в царстве том,
куда стремится жаждущая света
душа, что заслужила чести этой
покуда обреталась в мире злом;
ты нынче там, где, жаждою влеком
Лауру видеть, что тобой воспета,
не раз бывал, и где теперь Фьямметта,
любовь моя, - лицом к лицу с Творцом.
К Сеннуччо, к Чино присоединился
и к Данте ты, и пред тобой тогда
сокрытое от нас предстало зримо.
Когда тебе я другом доводился
здесь, на земле, возьми меня туда,
где любоваться мог бы я любимой.
--------
На мураву присев у родника,
Три ангельских созданья обсуждали
Возлюбленных, — от истины едва ли
Была моя догадка далека.
Струясь из-под зеленого венка,
Густые кудри златом отливали,
И цвет на цвет взаимно набегали,
Послушные дыханью ветерка.
Потом я слышал, как одна спросила:
"А что, как наши милые сейчас
Сюда пришли бы? Что бы с нами было?
Мы скрылись бы от их нескромных глаз?"
В ответ подруги: "Никакая сила
Спасаться бегством не заставит нас".
Пер. Е. Солоновича
Раз я уснул — и, мнилось, к тверди синей
Меня на крыльях легких подымало
Вослед за той, чье в пепел покрывало
Рассыпалось, она ж взнеслась богиней.
И в радости все чище и невинней
Казалось, жарким пламенем пылала,
Безвестным мне; горенье растопляло
В тоске меня сжимавший лед и иней.
И ангелоподобная с улыбкой
Простерла руку, словно бы желая
Пожать мою. Но тут я пробудился.
Судьба моя такой предстала зыбкой!
Возьми тогда меня к себе, благая, -
О, я сюда б вовек не возвратился.
Пер. Ю. Верховского