Писательница, поэтесса, переводчица Зинаида ШИШОВА (23.09.1898—1977) — автор биографической книги «Год вступления 1918»,

Карта Атлантики

Я помню, мы в детстве с тобою склонялись над этим листом,
Наш путь был отмечен пунктиром, а гавани – красным крестом,
Эахо, Табаско, Чиэпес – и много таинственных стран,
И много таинственных знаков готовил для нас океан.
Мы, помню, пропахшие краской, любили спускаться в камбуз,
Любили следить под водою движенья гигантских медуз...
Мы видели в узком проливе остатки старинных галер,
А после мне ночью приснился в смешном парике кавалер,
Как он, окруженный врагами, в порыве бессильной тоски
Швырнул свои судна на скалы движением узкой руки.
Мы много видали с тобою, мой маленький, глупенький брат,
И после таких приключений так скучно вернуться назад,
И в чинной огромной столовой со старшей сестрой и отцом
Сидеть над немецким спряженьем с усталым потухшим лицом.
1917

Стихи о любви

Смотрите, в огромном, разгромленном мире
С Верленом и Рильке скитается лирик.
"Следите на небе за тающей тучкой,
Держите за сердце фарфоровой ручкой…"
Плакат осторожно обходит скиталец,
С плаката в него упирается палец,
Аршинные буквы с плаката кричат:
"Ты записался сегодня в отряд?"
А над Ланжероном – красно и зловеще
В закате, как в мире, накиданы вещи –
Какие-то конусы, ящики, трубы…
Так где ж твои руки и где твои губы?
От солнца, от ветра качается дом,
И ласточка светит стеклянным глазком…
Сегодня, щитами защитными кроясь,
С Одессы-заставы уйдет бронепоезд.
Четырнадцать с нами уедет ребят,
Одиннадцать нас не вернётся назад.
…От солнца, от ветра качается дом,
И ласточка светит стеклянным глазком…
Плечо бы – к плечу и бедро бы – к бедру
Три дня и три ночи стоять на ветру!
Одесское небо над нами растёт,
Одесское море за нами плывёт,
Одесские звёзды пылают в крови…
Ну, как ещё можно писать о любви.
1920

Да, Ленинград остыл и обезлюдел,
и высятся пустые этажи,
но мы умеем жить, хотим и будем,
Мы отстояли это право - жить.

Здесь трусов нет, здесь не должно быть робких,
и этот город тем непобедим,
что мы за чечевичную похлебку
достоинство свое не продадим.

Одесса

Из Дальника, наверно, дети шли,
Заплаканные, сонные, в пыли,
Наверно, в кукурузу уходили.
На волнорез швыряло корабли,
И над Дофиновкой разрывы били –
Огромные – от неба до земли.
А на степном горючем полустанке
Фашистские хозяйничали танки.
Простую черноморскую зарю,
И домик, сложенный из дикаря,
Как будто неумелыми руками,
И восемь раз подскакивавший камень,
И на матросской шапке якоря,
И пух, и грязное гнездо удода,
И лето восемнадцатого года
Ты принимаешь? Я тебе дарю!
Ты понимаешь – молодость дарю!
Всё счастье без остатка завещаю…
Так что же ты – страдай, как я страдаю,
Так что же ты – гори, как я горю!
Иди туда, верни её, возьми!
Мы там когда-то бегали детьми,
Мы сусликов когда-то там ловили,
Мы хохоча валились на песок,
И отпечатки наших детских ног
Ещё, наверно, камни сохранили…
Я, кажется, должна тебе сказать
Слова неразговорные, большие –
О доблести, о славе, о России,
Но мне их очень трудно повторять
Сегодня на прощанье впопыхах.
Иди и помни: все в твоих руках,
Вся честь моя, достоинство и сила.
Девять месяцев тебя носила.
Шагай, сынок, не бойся ничего, -
Я так отца любила твоего!
1944

Джек- соломинка