Поэтично настроенные вопросы разворачиваются при падении?

Московские дворы середины 50-х годов были по-своему хороши. При полном отсутствии спортивных и детских площадок. Например, в наш двор выходили тыльные двери сразу трех магазинов, и потому в нем всегда было полно всяких коробок и ящиков. Из которых мастерились крепости или футбольные ворота.

Правда, в футбол играли редко. А вот в "войну" – постоянно. С применением палок, камней и рогаток. Причем для последних использовались те же камни, или гнутые пульки из толстой проволоки. Их обычно заготавливали впрок и носили целыми карманами.

Сражались обычно дом на дом – с утра до позднего вечера. Разумеется, речь здесь идет о пацанах того возраста, в котором еще не трешься с девчонками по лавочкам и подъездам. А местами сражений служили собственно двор, чердаки, подвалы и крыши домов. И никакие дворники ничего не могли с этим поделать.

А когда иной дом покрывался еще и строительными лесами, начиналось и вовсе непредставимое. По ним, например, можно было перебраться на старую пожарную лестницу, у которой не было нескольких пролетов в самом низу. И поэтому обычно она была недоступна.

Почему я вспомнил об этом? Да потому, что однажды (лет, наверное, в 12) я и полез по этой лестнице. И добрался уже где-то до восьмого-девятого этажа. А за мной снизу гнались двое других пацанов, обстреливая меня из рогаток. Отстав от меня примерно на пять-шесть этажей. И я тоже по ним сверху-вниз постреливал.

Но вот, отстрелявшись, я сунул рогатку в карман и полез дальше вверх. Перебирая руками по перекладинам пожарной лестницы. А там-то как раз и не было пары этих перекладин. Уже тыщу лет их там не было. Я об этом знал. И знал, что здесь надо было дотянуться до более высокой перекладины, подтянуться, перехватить руками и лезть дальше. Но я-то в тот момент смотрел не вверх, а вниз. А потому схватил руками пустое место, да в этот лестничный пролет и сорвался.

И полетел с лестницы вниз. Головой вниз. С высоты восьмого-девятого этажа.

Вы знаете, это ощущение тогдашнего падения я до сих пор помню. Ни страха, ни ужаса тогда не было. Только – мелькание обшарпанной кирпичной стены перед глазами. И абсолютно четкое понимание: ВСЕ, это – КОНЕЦ. Видимо, чувства еще не успели среагировать на ситуацию, а мозг уже все просчитал наперед. Это – КОНЕЦ.

Тут он, правда, малость ошибся. Где-то на уровне второго-третьего этажа я, видимо, инстинктивно распростав в падении руки, чудом схватился за парнишку, что лез вверх по лестнице. А у того хватка рук оказалась настолько сильна, что он не сорвался вниз вместе со мною. Так мы с ним и повисли. Он – на лестнице, а я – на нем.

С тех пор, признаюсь, я побаиваюсь высоты. Нет, конечно, и по строительным лесам я еще немало потом полазил. И на Колесе Обозрения в парке катался, и даже в бригаде электромонтажников в свое время поработал. Но все это, как говорится, наступив на горло своему давешнему мальчишескому страху. Который пришел ко мне наконец, когда я уже слез на землю с той самой лестницы.

Но вот, что я, пожалуй, еще добавлю. Я то чувство приближающегося КОНЦА во время падения хорошо запомнил. И больше всего оно, как мне кажется, похоже на конец ЛЮБВИ. Типа того, что вот есть у какого-то человека Любовь. Большая. Настоящая. И, кажется ему, Вечная. И вдруг она в какой-то один миг кончается. Внезапно.

И словно бы человек начинает падать вниз. И мозг его уже все просчитал наперед – это КОНЕЦ.

Можете мне поверить, что никакие "поэтично настроенные вопросы" у человека не развернутся в этом падении. Поскольку никакие чувства у него еще не успеют возникнуть. Они появятся позже, когда человек уже упадет с лестницы Любви. И разобьется.

Спасти же его в этой ситуации может только одно. Падая, ему надо успеть УЦЕПИТЬСЯ ЗА ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА. ПОВИСНУТЬ НА НЕМ, судорожно держась руками. И, дай бог, чтобы у того хватило силенок выдержать их обоих. Так только и можно выжить. И жить дальше.

Но страх Любви у однажды упавшего человека все равно на всю жизнь останется. Проверено.

как хороший чай - при заваривании..

простите. . а куда падаем..?