Прочие социальные темы
Ещё Пушкин писал Вяземскому, что "поэзия должна быть глуповата"...как думаете, тексты песен современной попсы - поэзия?)
Пушкин же сказал "глуповата", а не "идиотская".
Парадоксально сказать, но сила действительного поэтического дарования определяется степенью недоверия к словам;
есть в поэтическом искусстве потрясающий миг, который можно было бы назвать мигом «испытания словом» ,
— демон остановленного мгновения возносит поэта на нерукотворную высоту и показывает ему «все слова мира и славу их» .
Если поэт не в силах выдержать этот царственный соблазн, миссия его оказывается сорванной. Имагинация такого поэта:
андерсеновский Кай, тщетно силящийся сложить из льдинок слово «вечность» . Еще одна имагинация: «голый король» , о котором оказано было однажды и навсегда:
«Ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды» ; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ и слеп и наг» .
Приговором такому поэту — поверх всех восторгов и упоений — всегда будет толстовское: «Крестьянский мальчик Федька пишет лучше» .
Да, не утонченный критик, съевший свору псов на ювелирных нюансах эвфонии и просодики, и не избалованный ценитель отсутствующего платья,
а именно «крестьянский мальчик Федька» схватит суть среди всеобщего помрачения:
наготу царя (отнюдь не царственную наготу) подметит и громко скажет о ней именно он.
Поэзия творит стихи, не замуровывая себя в них. Она — солнечный луч. Стихи — ее уплотнения (недаром в немецком языке поэт — Dichter — есть уплотнитель) .
Не выдержавший «испытания словом» поэт уподобляется тому безумцу, который закопал когда-то в землю у мечети в Кордове солнечный луч,
надеясь получить золото. Но представьте себе: разбрасывать пригоршнями золото, не ведя счета, и быть при этом беднейшим из людей
— таков платоновский Эрос, сын роскоши и нищеты; таково поразительное признание> 23-летнего Гете,
назвавшего себя «чем-то до странности средним между богачом, и бедным Лазарем» ;
таков «нищий» Блока, «нищий, распевающий псалмы» . Что это значит: быть богачом и бедняком?
Бели душа поэта туго набита, словно кошелек, словами, то он не богач и бедняк, а просто бедняк, мнящий себя богачом.
Но если поэт осилит искушение и пройдет сквозь словесный заслон («Die Kunst durch die Sprache», так определяет поэзию В. фон Гумбольдт,
но это значит не только искусство посредством языка, но и искусство сквозь язык) , если сумеет поэт отвергнуть «все слова мира и славу их»
и проникнуть в зону ужаснувшего некогда Паскаля «вечного молчания» , если, наконец, осилит он и эту зону в жесте возвращения к словам,
то слава его будут уже не слитками несчастного Мидаса, не обезьянами невыразимого, а голосами самого безмолвия, сулящими покой и выздоровление.
И никогда не станут они ему только богатством, ибо подлинным богатством его будет космос невыразимости, но и только бедностью не станут они ему,
ибо не может быть бедности татя, где кредитор — солнце, а должник — скиталец.
Поэзия — скажем это со всей уверенностью «деловых» людей — невыразимое, пущенное в словесный оборот и приносящее невиданную прибыль.
Без слов оно оставалось, бы мертвым капиталом, но и слова без него были бы «калифами на час» .
Что же есть поэтическое слово? Оно — не сама поэзия, но оно — необходимое условие поэзии
(только так и следовало бы понимать условность поэтической речи) . ..
...
...
... А на губах, как черный лед, горит Стигийского воспоминанье звона. Этот «звон» , с которым беспамятно был слит поэт в интуиции, который наполнял его неслышной музыкой вдохновения и мучительно искал «столкновения» с чем-то знакомым (птицы, бессмертник, ночной табун, пустой челнок, кузнечики) , дабы в самом «столкновении» этом высечь из себя искры образов, гудяще разлился, наконец, в ритмическом пространстве воплощенного стихотворения колоколами слов. Слова его не высказали, нет! — мы видели это на негативности стихотворения — они его вызвали: словами поэт прикоснулся к камертону нашей души и выхватил из нее невыразимое. Так Орфей вывел из мрака Эвридику; так он снова потерял ее, чтобы искать ее вое вновь и вновь, расточаясь в искании этом звоном несказанного. Unser Besitz ist Verlust (Рильке).
есть в поэтическом искусстве потрясающий миг, который можно было бы назвать мигом «испытания словом» ,
— демон остановленного мгновения возносит поэта на нерукотворную высоту и показывает ему «все слова мира и славу их» .
Если поэт не в силах выдержать этот царственный соблазн, миссия его оказывается сорванной. Имагинация такого поэта:
андерсеновский Кай, тщетно силящийся сложить из льдинок слово «вечность» . Еще одна имагинация: «голый король» , о котором оказано было однажды и навсегда:
«Ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды» ; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ и слеп и наг» .
Приговором такому поэту — поверх всех восторгов и упоений — всегда будет толстовское: «Крестьянский мальчик Федька пишет лучше» .
Да, не утонченный критик, съевший свору псов на ювелирных нюансах эвфонии и просодики, и не избалованный ценитель отсутствующего платья,
а именно «крестьянский мальчик Федька» схватит суть среди всеобщего помрачения:
наготу царя (отнюдь не царственную наготу) подметит и громко скажет о ней именно он.
Поэзия творит стихи, не замуровывая себя в них. Она — солнечный луч. Стихи — ее уплотнения (недаром в немецком языке поэт — Dichter — есть уплотнитель) .
Не выдержавший «испытания словом» поэт уподобляется тому безумцу, который закопал когда-то в землю у мечети в Кордове солнечный луч,
надеясь получить золото. Но представьте себе: разбрасывать пригоршнями золото, не ведя счета, и быть при этом беднейшим из людей
— таков платоновский Эрос, сын роскоши и нищеты; таково поразительное признание> 23-летнего Гете,
назвавшего себя «чем-то до странности средним между богачом, и бедным Лазарем» ;
таков «нищий» Блока, «нищий, распевающий псалмы» . Что это значит: быть богачом и бедняком?
Бели душа поэта туго набита, словно кошелек, словами, то он не богач и бедняк, а просто бедняк, мнящий себя богачом.
Но если поэт осилит искушение и пройдет сквозь словесный заслон («Die Kunst durch die Sprache», так определяет поэзию В. фон Гумбольдт,
но это значит не только искусство посредством языка, но и искусство сквозь язык) , если сумеет поэт отвергнуть «все слова мира и славу их»
и проникнуть в зону ужаснувшего некогда Паскаля «вечного молчания» , если, наконец, осилит он и эту зону в жесте возвращения к словам,
то слава его будут уже не слитками несчастного Мидаса, не обезьянами невыразимого, а голосами самого безмолвия, сулящими покой и выздоровление.
И никогда не станут они ему только богатством, ибо подлинным богатством его будет космос невыразимости, но и только бедностью не станут они ему,
ибо не может быть бедности татя, где кредитор — солнце, а должник — скиталец.
Поэзия — скажем это со всей уверенностью «деловых» людей — невыразимое, пущенное в словесный оборот и приносящее невиданную прибыль.
Без слов оно оставалось, бы мертвым капиталом, но и слова без него были бы «калифами на час» .
Что же есть поэтическое слово? Оно — не сама поэзия, но оно — необходимое условие поэзии
(только так и следовало бы понимать условность поэтической речи) . ..
...
...
... А на губах, как черный лед, горит Стигийского воспоминанье звона. Этот «звон» , с которым беспамятно был слит поэт в интуиции, который наполнял его неслышной музыкой вдохновения и мучительно искал «столкновения» с чем-то знакомым (птицы, бессмертник, ночной табун, пустой челнок, кузнечики) , дабы в самом «столкновении» этом высечь из себя искры образов, гудяще разлился, наконец, в ритмическом пространстве воплощенного стихотворения колоколами слов. Слова его не высказали, нет! — мы видели это на негативности стихотворения — они его вызвали: словами поэт прикоснулся к камертону нашей души и выхватил из нее невыразимое. Так Орфей вывел из мрака Эвридику; так он снова потерял ее, чтобы искать ее вое вновь и вновь, расточаясь в искании этом звоном несказанного. Unser Besitz ist Verlust (Рильке).
А слова современных песен, это разве поэзия? Кабзон как то сказал, что раньше музыку писали на сихи, а теперь пишут музыку на слова. Он прав. Два-три слова, повторяющихся 50 раз подряд, это не поэзия.
Чем глупее, тем понятнее нам, плебосу )))
Глупость и тупость разные вещи. Бывает милая глупость, а милая тупость- никогда.
Хде поэзия и хде тексты.
Какая!. . Какое!. . Они даже сами говорят именно текст песни! Раньше было как? Музыка такого-то, стихи такого-то, исполняет такой-то. Сейчас не стихи! - Текст.
заставь дурака Богу молиться он и лоб расшибёт ( о современной эстраде)
не, они быдласты, сильно-пресильно! Пушкин отдыхает.
Пушкин - пропопса...
нет тупость и глупость разные веши
Ну если по Пушкину то "ДА". А так в принципе есть что послушать) )
Однозначно, нет
Похожие вопросы
- Пушкин писал-финский рыболов, унылый пасынок природы и приют убогого чухонца. Должны ли мы его судить за национализм?
- А как Пушкин писал о любви? Помните?
- как вы думаете быть патриотом - современно??? (заране благодарю)
- Как думаете, Богу нравится современный человек?
- Почему люди должны читать? как вы думаете зачем чтение книг нужно человеку?
- Мне сказали, Пушкин, Моцарт, Айвазовсий - попса, но супер класс..А может все-таки для таких подобрать другое слово?
- Чем для современного человека является поэзия, искусство...? ( см. вн+)
- Наутилиус, Антонов, Шевчук_старая гвардия, больше не пишут песен.. почему. как думаете?
- Современный русский язык прилумал негр Пушкин, а до него русские люди разговаривали на украинском?
- Интересно почему все пишут, что терпеть не могут попсу а по телевизору, и в СМИ её только и крутят - значит спрос есть?