почему радугойруководят дальтоники?

В Вашем вопросе – метафора. Радуга – сочетание всех цветов, символ принятия, согласия. Это семья цветов, в которой нет главных, руководящих и подчиненных. Радуга – символ любви и ее разнообразия. Радугу удачно выбрали своим символом гомосексуальные сообщества, настаивающие, что любовью извиняется, объясняется и освящается любая связь любых людей. Дальтоник – символ серости, казенности, примата инструкций и должностных установок. Черный цвет – цвет устрашения смертью, белый – недостижимой стерильности, безупречной святости, строго говоря, это тоже цвет устрашения – бессмертием, которое слишком высоко и чисто для обычных разноцветных людей. Это цвет снега, холода. Красивое тепло, прекрасное – холодно. Красивое зовет к веселой игре, прекрасное – к мазохистскому преклонению.
Вообще-то устрашение – это привычная, обычная, и даже ожидаемая манипуляция, принятая и разрешенная в обществе. Начальник, не умеющий вогнать в страх своих подчиненных, скорее всего, не сможет ими и управлять, подобно вожаку собачьей стаи, который теряет свой статус, как только перестает быть угрожающей фигурой. Устрашение – наиболее быстрый и обычный способ заставить принять себя всерьез, в природе он распространен повсеместно среди социальных животных, а в обществе, хотя формально и осуждается, как недемократический, на деле остается основным способом распознать, кто будет подчинять, а кто будет подчиняться. Любопытно, что даже Бог, при Его неограниченном репертуаре воздействий, церковью признается исключительно как фигура устрашения, вызывающая к себе не иначе как «страх божий» . Так что и он, как руководитель радуги, дальтоник. Аксиомой признано, что человек может вести себя в рамках только когда рамки бритвенно отточены угрозой нешуточного наказания и отбрасывают зловещие отблески серьезного страха. Страха, например, перед Богом, который взыщет не иначе как на страшном, а не каком-нибудь там товарищеском суде, или перед начальством, которое владеет непонятной, нечеловеческой, магической способностью наказывать даже взглядом. Заметьте, религией не предполагается суд справедливый, законный или даже суровый. Он мнится в будущем именно как суд страшный, то есть, сочетающий все худшие недостатки суда несправедливого, незаконного и произвольного. Суд будет без адвокатов, с одним судьей, без права оправданий и без последнего слова. Этот суд очень похож на жестокий и непонятный ребенку суд родителей над ним, когда тот наказывается за проступок, который на самом деле не совершал, потому что не ломал папину бритву, а играл ею в космический корабль, и не уродовал собаку, а хотел превратить ее в тигра, рисуя зеленкой полосы. Исторически и политически человечество убедилось, что лучшим способом контролировать человека был и будет все-таки страх. Рассказывают, что Красная армия стала побеждать, переняв у немцев опыт заградотрядов, когда за наступавшими вторым эшелоном шли энкеведешники и расстреливали каждого отступающего. Таким образом, выбор сужался: чужой промахнется, а свой убьет наверняка. О страхе, как единственной альтернативе любви говорил и Аристотель: «дурным человеком управлять следует устрашением, а добрым – любовью» . Не все люди во всякое время одинаково хороши, поэтому страх оказывается более универсальным методом, чем любовь. Да и что такое – хороший человек? Грубо говоря, это послушный человек. Человек с хорошим мотивом к подчинению. Тот человек лучше, для управления которым требуется меньшая доза устрашения, а совсем хороший – кому хватит дозы нулевой. Так что управление любовью можно представить как управление нулевыми дозами устрашения.

А как жеж по другому? У нас всегда так - начальники понятия не имеют чем руководять. Вот потому у нас всё через оный орган...