Я иду, грациозно ступая по самому краю.
Древний веер «утива» тревожит застывшее время…
Я творю ускользающий мир, я ваш слух услаждаю –
Недоступная тайна… желанная девочка… фея…
В мире гейши царит безраздельная власть ритуала:
Кимоно, макияж, церемонии чайного дома…
За беседу со мной, господин, ты заплатишь немало:
Я искусна в стихах, и мой танец рождает истому…
В светлом омуте глаз притаилось кипение страсти,
Под бесстрастною маской - цветущая прелесть жасмина…
Я волшебная райская птица, сулящая счастье –
Каждая гейша похожа на цветок. Она по своему красива и, как ива, грациозна, сильна и гибка".
Поэтому-то, белоликие нимфы Киото являют собой мечту; существа мифические – благодаря своему красочному имиджу, они кажутся прямыми представительницами божественного царства флоры.
Существует две версии появления гейш на земле Японии.
Приверженцы первой версии считают, что прародительницами гейш были две предприимчивые особы, которые решились в одиннадцатом веке заработать деньги и славу необычным представлением для священных воинов. Нарядившись в парадные одежды своих зрителей – белые длинные платья, высокие шапки, и, прикрепив мечи к поясу, они пустились в пляс…
Гости были так ошеломлены, что, спустя несколько дней, барышни стали самыми яркими персонажами на всех званных приёмах. С годами белые одежды немного разнообразили – юбки покраснели, а мечи вышли из моды.
Вторая версия гласит, что первоначально в гейши допускались только представители сильного пола, и развлекали они отнюдь не высшее общество. Гейша-мен входили в состав так называемого «водного мира» , что, по сути, являлось аналогом парижского «двора чудес» .
Постепенно мужчины остались не удел, поскольку публике больше импонировали плавные танцы белоснежных мотыльков в исполнении женщин. Как только произошла эта революция полов, гейши сразу приобрели более чем достойную репутацию – красавиц начали приглашать на чайные церемонии.
Женщина-гейша — это целый мир с его особенной музыкой, манерами поведения, поэзией и смыслом жизни. Она лучше других чувствует настроение партнера, так как имено в нем и заключен ее собственный мир.
Но при всем этом Гейшу нельзя назвать лишь тенью мужчины. Она, скорее, прекрасное дополнение к нему, лучшее украшение его силы и властности. Она никогда не изберет себе в «повелители» недостойного — слабого или глупого. Она не гонится ни за нарастающим темпом современности, ни за излишним богатством, ни за славой.
Она знает, что все это придет к ней само. И, как всегда, оказывается права.
Истинное «я» гейши — в понимании и единении с природой, именно от нее эта женщина берет стиль поведения — загадочность и яркость, естественность и опасность. Может быть, поэтому изящная и легкая гейша привлекает к себе людей.