Как воспитывать ребенка, если поучение не воспитывает, а запреты только невротизируют? Неужели гипнозом?

В августе 1811 года Иван Иванович Пущин, лицейский друг Пушкина, перед тем как поступить в лицей брал уроки у профессора Лоди в Петербурге. Об этом профессоре нам известно главным образом из упоминания его имени Пущиным в его воспоминаниях о Пушкине и дневнике, который он то ли вел, то ли якобы вел. Сегодня существуют только цитат из его дневника, а сам он бесследно исчез. Лоди был принципиальным противником запретов. Есть основания считать, что именно ему принадлежит известный афоризм: «Запрет – это не метод педагогики, это катастрофа педагогики» . Лоди полагал, что столкновение с запретом может привести к созданию «катастрофической личности» - термин Бертрана Рассела, на мировоззрение которого дневник Лоди оказал некоторое влияние.

Лоди исходил из того, что воспитание в реальности – вовсе не тот процесс, который представляется нам воспитанием в воображаемой воспитательной ситуации. Кстати, этот образ воспитательной ситуации был дан еще Радищевым в его одиозном «Путешествии из Петербурга в Москву» , и уже Пушкин по этому поводу упрекал Радищева в замшелой глупости. Некий мудрый отец, патриарх, отец-властитель, находится то ли при смерти, то ли в состоянии какого-то подведения жизненного итога, и в режиме поучительного монолога доводит до внимающих ему сыновей весь свой морально-нравственный опыт. Сыновья с трепетом и глубочайшим уважением слушают отца, видимо для придания этой анекдотической ситуации большей трагичности и величия временами утирая слезы. То есть, в начале 19 века, совсем недавно по историческим меркам, считалось, что воспитание – это поучение, и иначе как в ситуации поучения не происходит. Возможно, поучение ждет своего часа и будет реабилитировано как педагогический прием, но пока что нет ни одного серьезного теоретика, который бы не издевался над поучением и возлагаемыми на него надеждами. В уставе университета Тарту, кстати, записано, что выпускник, изобличенный в поучении, будет дисквалифицирован, то есть, в буквальном смысле слова, ректор обнуляет диплом выпускника, и признает обучение такого студента своим браком.

Так когда же возникает катастрофа воспитания? Лоди полагал, что в момент запрета. Запрет налагается не как воспретительная договоренность подобно тому, как законы провозглашаются до их нарушения, а как раз в тот момент, когда ребенок делает то, что запрещено. Но ребенок ХОЧЕТ это делать. Следовательно, психическая энергия его «хочу» должна каким-то образом исчезнуть. И вот, в зависимости от способа исчезновения этой энергии, дети, а потом и взрослые «катастрофические личности» , согласно Лоди, могут быть трех видов и трех подвидов у третьего вида. Первый вид – это характеры, которые Лоди назвал «слабыми» . В классификации Личко такой тип акцентуации характера называется несколько неудачным термином - «пограничный» , а на жаргоне психиатров к такому типу личности прилепилась кличка «пограничники» . Первый тип: полное уничтожение энергии – приводит к тому, что ребенок отказывается желать. Он уничтожает свое желание в полном соответствии с требованием отца. И, в итоге, остается на всю жизнь с этой стратегией отношения к собственным желаниям. Всякий раз, когда его желания будут сталкиваться с препятствием, он будет их уничтожать. Такой юноша может быть сколь угодно красив, но не завоюет сердце ни одной девушки. Он может быть сколь угодно талантлив, но ни в одной области не добьется успеха – потому что любое «могу» , умноженное на «не хочу» дает нулевой результат. Вялый, уступчивый, склонный отступать, он словно бы слишком послушен. Принцип «Подставь другую щеку» придуман как раз для него. Единственная причина, по которой он возмущен своими синяками и шишками – это установка, что проигрывать – позорно, и вместе с поражением, человек терпит и срам. ___________________________________________________________________