Еще в недалеком прошлом белый женский платок, брошенный между дерущимися мужчинами, заставлял опускать занесенные кинжалы, "опускал" ружья, направленные друг на друга в яростной схватке.
Два горца в ссоре -
яростной и давней
И горькой,
словно тягостный недуг.
И вот она,
поведали мне камни.
Переросла
в открытую вражду.
В тот хмурый день
вот здесь, на этом месте,
Они клялись собою и судьбой,
Что лишь один из них и прав, и честен,
И рассудить их может
только бой.
Джигиты ухватились за кинжалы,
И был бы поединок их жесток
Но — женщина седая
подбежала
И между ними
бросила платок!
Она джигитов
страстно убеждала,
От гнева благородного дрожа:
Не для того она
детей рожала,
Чтоб их судьбу
определял кинжал! ..
Да и была та ссора пустяковой:
В каком-то незапамятном году
Неосторожно брошенное слово
Сейчас едва не вылилось в беду.
Хоть удержаться горцам
было трудно
(Еще метались искры
в их глазах) ,
Таков в горах обычай,
и рассудок
Его закономерность
Доказал.
