Будет ли у ненаписанной еще сказки счастливый конец?

Так тайно на престол взойдет Всевышний.
Когда сгустится мрак, стесняя грудь земли,
И станет плотский ум единственным светилом,
Как тать в ночи, не узнанный никем,
Он, крадучись, войдет в свою обитель.
И Глас чуть слышный очарует душу,
И в тайники ума проникнет Сила,
Восторг и сладость вскроют двери жизни
И красота пленит мятежный мир,
Свет=Истина тайком войдет в Природу,
Украдкой Бог к блаженству склонит сердце —
И вдруг земля божественною станет.
В Материи зажжется пламень духа,
В телах взовьется огнь святых рождений;
И Ночь от сна пробудит гимн созвездий,
И дни предстанут странствием счастливым,
И воля — силой вечного Всевластья,
И мысль — лучом духовного светила.
Так Бог взрастет, неузнанный никем,
Покуда мудрецы беседуют и дремлют —
Немногим разглядеть Его приход удастся;
Ведь лишь тогда прозреет человек
И лишь тогда в пришествие поверит,
Когда настанет час Богоявленья
И будет завершен великий труд.

Шри Ауробиндо - Савитри

всякий конец..
:)
.. это чье то начало

будущее не определено.. оно может быть всяким ибо свободную волю человека в выборе еще никто не отменял...

нужно быть мертвым, чтобы не верить в счастье)

намного интереснее не знать за каким кустом прячется кролик

оставьте вы читать цитаты
идите к жизни вы в солдаты

Демиург Мазукта сидел в гостях у своего друга демиурга Шамбамбукли и пил кофе со сливками. Сам Шамбамбукли пил какао.
— Слушай, чего расскажу, — начал Мазукта.
— Ну?
— Замесил я недавно Хаос. А сам отлучился ненадолго. Ну, ты помнишь, мы с тобой вместе отлучались.
— Помню. И что?
— Я рассчитывал, что к моему возвращению Хаос как раз подойдет. А он прокис.
— Мои соболезнования, — Шамбамбукли состроил сочувственную гримасу и долил себе сливок в какао. — А что тут интересного? Такое со всеми случается.
— Хаос прокис, — продолжал Мазукта. — И расслоился. Твердь створожилась и осела вниз, а небо всплыло наверх. А поскольку меня не было, то они под шумок поженились.
— Кто?
— Земля и небо. И нарожали кучу детей самого уродского вида. Самый старший пожрал всех своих братьев, а с сестрами стал сожительствовать. И тоже нарожал кучу уродов…
— А об этом обязательно рассказывать во время еды? — поинтересовался Шамбамбукли.
— Да ты слушай! Его дети собрались, пришили папашу и расчленили его. Из волос сделали деревья и траву, из костей — горы, из крови — моря, из кишок — болота, из ногтей…
Шамбамбукли поперхнулся, отодвинул от себя чашку и утер рот.
— Мазукта! То, что ты рассказываешь, очень интересно, но…
— А потом они собрали божественное семя своего убитого отца, смешали с дерьмом и сделали первого человека…
— Мазукта! Эта космогония очень длинная или нет? Меня сейчас стошнит.
Мазукта посмотрел на друга с обидой.
— Ну, ладно. Тогда я вкратце. Были долгие темные века, когда на земле проходу не было от разнообразных больших и малых богов, титанов, природных духов и иже с ними. Они, само собой, дрались друг с другом, одних поубивали, другие сами подевались куда-то. Люди выступали то за одну, то за другую сторону, строили и разрушали храмы — ну, ты представляешь.
— Представляю.
— В конце концов боги почти перебили друг друга. Трупы поверженных врагов они проглотили, а затем отрыгнули в небо и получились созвездия…
— Мазукта!
— А чего? Я что, виноват, что так получилось? Меня там вообще не было! Короче, последние оставшиеся из богов отошли от дел и удалились на облака от греха подальше.
— Это всё?
— Нет. Люди в их отсутствие напридумывали себе уйму разных дурацких верований, и здорово передрались между собой. Но в конце концов восторжествовала одна догма, у которой нашлись самые сильные защитники. Сейчас там почти все верят, что у мира изначально, еще до Хаоса, был один-единственный творец.
— Ну вот и хорошо, — кивнул демиург Шамбамбукли и расслабился. — Я очень рад, что твоя история наконец закончилась, и можно спокойно попить какао. Люди вернулись к истокам и уверовали в тебя. Поздравляю.
— Да было бы с чем… — невесело усмехнулся демиург Мазукта. — Как, по-твоему, они называют своего творца?

Нет. Почитай Махабхарату.